Лунное озеро отражало в себе луну. Луна всегда отражалась в центре озера. Она появлялась ровно в полночь, а исчезала в четыре часа утра. Животные приходили насытиться этой воды, освещённой луною. Её считали священной водой, потому что, когда эту воду давали больному человеку, он поправлялся ровно через семь часов. Если же её пил здоровый человек, то у него появлялось настроение, он становился бодрым и весёлым.
Грустное время, грязное, слякотное. Смотришь в окно, а по дорогам текут ручьи луж, дождь так и хлещет с серого гранитного неба по мокрой и бурой траве. На соседней крыше, а точнее, на кирпичном дымоходе сидит, будто обугленная груша, ворона и каркает, каркает, да противно так. И так на душе плохо, еще и природа вздумала плакать. Все вокруг серо, кроме постоянно падающих сухих листьев.
Над рыжими опавшими иголками вспыхивал и гас огонек. Человек открывал и закрывал зажигалку. Его друг кинул на землю кучу сухих веток и обложил их камнями.
«Поджигай!» – и от удара стали о кремень, от газа и искры родился огонек.
Мне было трудно заснуть. Нереальная тишина, духота, затишье перед бурей. Я так и не смог сомкнуть глаз после часа бесплодных мучений. Тяжело было поднять голову с белых простыней, скрипящей старой кровати, но оставаться там было невыносимо. Я вышел на балкон, спотыкаясь о вспучившиеся дощечки, и вдохнул немного воздуха безбрежного океана. Из-за далекого горизонта потянуло свежим воздухом, тоненькая струйка свежести в стареющем мире. Облака начали сгущаться, темные в ночном небе, они становились еще чернее и страшнее, завивались в причудливые формы, как черная борода Зевса, которая вот-вот выпустит грозные разряды в непокорных смертных.
Я шел по берегу бурной реки, чьи голубые с зеленым отливом волны увлекали за собой по крупицам белый песок и приносили новый с дальних порогов. Шумных, пенных, диких. И в этой дикости скрывалось какое-то внутреннее спокойствие, крепость обычаев: волны вздымаются, вздымались и будут вздыматься до того времени, пока камни не сточатся или вода не иссякнет. Похоже на борьбу солнца и тьмы, вечная борьба, где даже яростная жара дня или ледяной ветер ночи стали небольшой, всем привычной данью, традиций.
