Я видела пегаса, запряженного в плуг. Он монотонно вспахивал сухую, жесткую землю. Низко опустив голову, он всем своим корпусом вытянулся вперёд. Меня пугал вид его тела: от природы своей стройное и изящное, сейчас представляло собой вытянутую конструкцию из костей и узлов сухожилий. Светло-голубая шкурка покрылась разводами пыли и потёртостями. Покатые гордые плечи и будто сотканная из самых виртуозных потоков ветра шея сейчас просели, отощали, неестественно изогнулись. По шее, морде сухие пучки и лохматые локоны гривы, болезненно искривляясь, сползали к земле. Под лоскутами гривы прятались во впадинах головы глаза. Потускневшие зрачки слепо глядели в вечное никуда. «Куда ты так пристально смотришь?! Ясная, голубая ширь прямо над тобой! Чистый простор небес раскинул объятия вечности над твоей сгорбленной спиной!» Но пегас не поднимал глаз, его понурая голова так и не дернулась.

Как же крепко обняла его дуга плуга, давя плотным, затёртым, деревянным боком. Прочно вцепившись в тугое дерево, металлические скобы волочили позади кол плуга. Тяжелая конструкция так угрожающе сидела на тонких плечах и шее, что, казалось, пегас хрустально затрещит!

Плуг жадно скребет сухую землю, кроша ее неплодотворную поверхность, поднимает колючую пыль и грязь, оседающую на крылья. «О нет! Крылья! Что стало с твоими крыльями?! Нежные, звонко хлопающие крылышки, маленькие, но крепкие. Что произошло? Четыре крыла, увенчивающие твои стройные ноги у самых копыт, они так легко поднимали твоё красивое тело!» Я вижу четыре чахлых крыла, занесенные пылью, где-то комья грязи осели на длинные перья, да так и засохли. Поникший пегас медленно увядал, вспахивая поле тяжёлым плугом.

С трудом я узнаю того легкого, игривого конька, скачущего среди лучистых облаков. «Твои копытца, крылья легко разводили влажные, грузные тучи. И тело было таким изящным! Природа – скульптор, но к твоему нежному телу она не прикоснулась, как лезвие, не отрезала лишнее, а собирала тебя из свежего ветра и кучерявых облаков, гриву и хвост она соткала из сверкающих бликов неба на воде и щедро одарила твою шкуру цветом самого ясного небосвода! Стать и благородство – были твои имена! Тебе предназначалось вести небесные хороводы, ответственно блюсти гармонию красок и света! А сейчас кто ты? Забытая кляча»!

…Я видела пегаса, запряженного в плуг. Не узнала прежней красоты и грации. Он вспахивал жесткую, неподатливую землю и даже не глядел на небо, зовущее его светом и свободой. Я видела не одного такого несчастного крылана, тянущего тяжёлый плуг.