В прошлом году учебу лицей окончили наши замечательные выпускники, ставшие 25-ми по счету с основания нашего лицея. Я была на вручении аттестатов и могу сказать точно, что ребятам очень повезло: такую честь окажут лицеистам только через еще 25 лет. Поздравить их пришли важные люди, вроде глав администрации и университета. Зато вся неблагодарная работа досталась нам, нынешним выпускникам, ведь вряд ли свидетельство о проделанном нами попадет в какой-нибудь альманах.

Так я подумала, когда узнала, что нашему 11 «В» классу доверили организацию концерта в честь юбилея лицея. Как оказалось потом, я очень глубоко ошибалась. Но обо всем по порядку.

Первая проблема, с которой мы столкнулись, состояла в выборе ведущих. Несомненно, одним их них хотела стать я, но меня было бы недостаточно, и наш куратор попросила самой предложить кандидатуры. Я выбрала еще троих, но двое из них были, мягко говоря, не в восторге от этой идеи. На их место рвались двое других, один из которых категорически не подходил мне по росту. Однако проблема быстро была решена повелительным тоном нашего организатора и по совместительству классного руководителя.

Втора проблема – сценарий. Хотя, я бы не сказала, что у нас были какие-то проблемы со сценарием, хотя бы потому, что его у нас не было, так что проблемы появились позже, вместе с ним. Наверное, это была самая сложная часть, потому что основной целью нашего мероприятия было не поздравление лицея, улыбки и музыка, а выражение бесконечной благодарности тем, кто в свое время одобрил, поддержал или просто не прикрыл идею о создании лицея, а известно наверняка нам было только то, что концерт посетит ректор университета и директор лицея. Причем, давать возможность высказаться и наградить грамотой надо было каждого человека из разного рода администраций и управлений, который мог прийти, мог не прийти, а мог послать своего помощника вместо себя.

За месяц до дня «икс», когда грубая и сырая версия сценария была уже готова, мы приступили к репетициям, переписывая и исправляя недочеты и неточности прямо на ходу. Собирались мы в 417 аудитории, обычно на 5-й паре и с большой неохотой. Весь этот предконцертный месяц я твердо верила, что затея провалится, потому что не рассчитывала ни на своих партнеров, ни на саму себя. Да и сам сценарий казался мне ужасно скучным, нудным и формальным.

Каникулы пришлись аккурат на празднование юбилея – еще одна «замечательная» новость, свалившаяся на нас в те дни. Но мы не унывали и продолжали репетировать. Последние дни я бегала как рабочая лошадь саврасой масти: то за одинаковыми папками для текста, то в деканат для утверждения сценария с директором, то еще куда-нибудь. Кстати, утверждение проходило очень интересным образом, именно тогда текст увеличили вдвое списком разнообразных важных для лицея имен и отчеств.

С каким нетерпением я сейчас писала предысторию концерта, с таким же мы все ждали его начала – утреннее время тянулось спокойно и безмятежно, будто специально не обращая внимание на мое неуемное желание подарить ему пару пинков для разгона. С самого утра я начала обстоятельно готовить себя к выходу в свет: тщательно продуманный макияж, платье и туфли, прическа и моя самая лучезарная улыбка себе в зеркале. Потом пара упражнений на дикцию… и вот, уже пора бежать на репетицию. Несмотря на то, что концерт начинался в 18:00, все были на месте на три часа раньше, чтобы спокойно свыкнуться со сценой, передачей микрофонов из рук в руки, музыкой и взаимодействием с приглашаемыми на сцену.

Волновались ли мы? Я думаю, каждый ощущал неизбежное приближение чего-то значительного, грандиозного и торжественного. Я, например, видела надвигающуюся тень, будто прямо на меня несется огромный «Титаник», и я вроде бы знаю, что спасения нет, но все равно нахожусь в некоторой растерянности. Когда зал открыли, мы спрятались за кулисы и ждали публичной казни. Меня тяготило ощущение того, что нас не воспримут всерьез, потому что я знала всех соведущих, держала в голове смешные ситуации с репетиций и мне казалось, что мы не похожи на тех красивых конферансье в шикарных платьях и костюмах с блистающими улыбками. Все мои домыслы оказались беспочвенными, когда концерт начался, и зал нас встретил приветливо. Все смотрели доброжелательно, и никто не кинул даже маленького помидора. Я воодушевилась, тень угасла, утонув в блеске софитов. Выплывем. Все остроумные фразы и шутки, которые успели изрядно нам приесться на репетициях, были встречены «на ура», что, несомненно, тоже радовало.

Но то легкая, непринужденно-праздничная часть концерта, которая не вызывала сильных сложностей, в отличие от следующей за ней, которая состояла из громких и бесконечно уважительных слов благодарности людям, над которыми не пошутишь, не посмеешься и вообще не знаешь заранее, как себя с ними вести. Директор Светлана Анатольевна Миронова, которая вручала благодарственные грамоты, конечно, уже давно вращается в высшем свете и привыкла представлять лицей от своего имени, но нас такая перспектива – сказать: «пугала» равносильно тому, что ничего не сказать – именно повергала в неописуемый ужас.

Трудность торжественно-вручительной части состояла в том, что даже будучи на сцене, мы не знали, кто в зале присутствует. Объявляя очередное имя, я видела, как с первого ряда мне машут учителя, как бы крича: «Отбой!» Я набирала воздуха в легкие, улыбалась и, делая вид, что так оно и было задумано, говорила: «К сожалению, Иван Иванович не смог прийти на концерт, но мы обязательно передадим ему наши поздравления» – и переходила к следующим именам, уже внимательно наблюдая за знакомыми сигнальными руками. Первый букет дарили ректору университета Александру Петровичу Карпику, который он благополучно передарил одной из ведущих, предварительно осыпав комплиментами, тем самым направив в ее сторону все внимание. После ректора выходила администрация пониже рангом – два проректора по очень важным и неотъемлемым направлениям университетской жизни. Оба одновременно подошли и отдали цветы мне, что в первый раз вывело меня из душевного равновесия. Они сказали мне что-то наподобие: «Вы отличная ведущая» и: «Прекрасно выглядите», и я, наверное, загорелась алым цветом. Я получала цветы от мужчин, но на сцене – никогда, и чувствовала себя не столько гордо, сколько растерянно. Третий букет положил на мои руки (я была не в состоянии держать и микрофон, и планшет с текстом, и три букета цветов одновременно) бывший выпускник, очень уважаемый, судя по характеристике, человек, и вот тогда я оказалась в таком смятении, что чуть не потеряла связь с окружающим миром. Но, по счастью, я совсем не чувствительная девушка, поэтому держать себя в руках все еще представлялось возможным, и я продолжала, выпрямив спину, улыбаться и говорить.

Так оказалось, что в психологическом плане я достаточно выносливый человек, но вот физические силы были уже на исходе, потому что во время речи ректора я сначала стояла со стопкой каких-то сертификатов в деревянных рамках под стеклами, а потом держала пятикилограммовый – или около того – торт. Мышцы, отвечающие за улыбку, уже устали за нее отвечать, туфли сжимали ноги, с каждой секундой все больше сужаясь, платье кололо, превратившись в пятьсот штук маленьких ежиков, а руки нестерпимо болели. Пару раз во время его бесконечной речи я опасно покачнулась, но равновесие сохранила.

Момент, запомнившийся, пожалуй, всем в зале – это «звездопад желаний»: серебристое конфетти, которым мы уже осыпали директоров лицея и хотели было уже осыпать молодых учителей, окончивших лицей, но «a terrible thing happened». Парень, который должен был прокрутить одну часть хлопушки относительно другой, с этой задачей во второй раз не справился. И подбежавший помочь ему второй также упустил хвост удачи. На сцене произошла неудобная заминка – все зрители четко видели, что два высоких, широкоплечих парня не могут справиться с хлопушкой. А теперь – внимание! – на сцену выбегает девочка и легким движением рук взрывает точно такую же коробочку с блестящими бумажками. Зал ревет, хлопает, смеется. Я в панике убегаю, смущенная такой реакцией, удивленная неожиданным успехом и напуганная резким хлопком. На самом деле, обе хлопушки были идентичны, и ни одна не была бракованной. Просто я, осмотрев ее внимательно, заметила, что механизму не дает сработать страховочная наклейка, находившаяся прямо на самом стыке и крепко держащая половинки хлопушки вместе; голова сработала как надо: я тут же принялась отдирать ее. А дальнейшие действия были просто отчаянным прыжком в бездну: я рисковала всем, потому что не была уверена, получится ли у меня осыпать звездным дождем сцену.

После концерта со мной здоровались мои знакомые из нескольких последних выпусков, а также некоторые знакомые из более ранних. Один парень поздравил меня с победой над всем мужским родом (сцена с роковой хлопушкой), не обошлось без шуточек со стороны друзей моего молодого человека. Все, с кем я разговаривала в тот вечер, улыбались и недовольными не выглядели. Цветы, которые мне подарили, понемножку разошлись: я оставила один букет себе, а два других подарила своей тете, выпускнице лицея 2007 года и девушке моего брата, такой же бывшей лицеистке. Я тогда взяла назад все свои грустные предсказания и решила, что это очень приятно – быть двадцать шестым, пятьдесят первым или сто первым выпуском.

Мне бы очень хотелось надеяться, что выпускники, учителя, директора, представители администрации – все-все-все, кто был на празднике, не сильно пожалели об одном с половиной часе своей жизни, потраченном на этот концерт, потому что я не пожалела вложенных в него своих, в общей сложности, двадцати четырех или даже намного больше. И я бы очень хотела передать каждому из них, что было бы здорово вместе с ними приходить на все последующие юбилеи, вплоть до 100-летнего.