Статуя

Ах. Везет же вам, людям: ходите, бегаете, прыгаете… А я? Я не могу. У меня есть руки, ноги, голова, тело – но я ничего не могу. Я лишь держу каменный посох, украшенный бронзовыми листьями и усиками винограда, и смотрю вдаль, на зоомагазин. Но я не старею. Ведь я – скульптура богини Венеры, стоящей в парке, в центре аллеи. Вокруг меня скамейки, фонари, клумбы и горшки с цветами. Но в определенное время фонари выключаются, цветы вянут, деревья сбрасывают листву, а я никогда не сплю и не увядаю. Я даже не знаю, что такое сон. Я стою в этом месте много лет и потому не знаю, что происходит сзади, справа и слева от меня. Но я вижу, что происходит за забором парка. Там хорошо: город, дома, фонари, магазины, машины… А я даже не могу сделать шага с моего постамента.

А эти голуби! Вроде красивые приятные птицы… Но они мои враги! Знаете, как мне неприятно от того, что они делают со мной каждый день?! Моя бы воля, перья им поотрывала… Но не могу. Где вы видели, чтобы статуи голубям перья отрывали?

А ведь я помню, как меня создали… Я помню, как целыми днями напролет руки старого скульптора долбили молотком камни, вырезали стекой глаза, контуры… Вначале было тело. Затем целый месяц в пыльной мастерской, заставленной шкафами, фресками, статуэтками, картинами, инструментами, красками и бюстами начала создаваться я. Когда мне сделали глаза, я увидела солнечный свет, падающий в мастерскую сквозь запыленные стекла окна. И в этом бледном луче мне сверкнула улыбка создателя.

Через неделю я уже стояла в аллее. Каждый день ко мне приходил скульптор. Он садился на скамейку напротив меня и любовался. Но шли годы, он появлялся все реже и реже, а потом и вовсе перестал приходить в парк. А я стою здесь до сих пор. Знаете, есть и у статуи радости. Летом на клумбах душистые цветы, порхают белые и желтые бабочки. А ночью я слышу хрустальные перезвоны кузнечиков и смотрю на звезды и луну. Осенью около меня встречаются молодые пары. Вы не представляете, сколько я повидала историй любви! В это время все деревья порываются золотыми и багряными листьями, небо одевается тучами, а любовь, кажется, только начинает свой цвет. Сколько букетов роз и гвоздик лежало на моем постаменте!.. Зимой все вокруг украшают гирляндами с лампочками. В небе зажигаются фейерверки. Счастливая толпа размахивает бенгальскими огоньками. И все в блёстках: снег, город, небо, парк. Праздник!

А весной все только начинает свой разбег. Деревья покрываются свежей изумрудной зеленью, позже на яблонях расцветут розовые и белые пожары мелких и душистых цветов, на которых сидят и поют свои трели маленькие синие птички. Но в это же время прилетают голуби…

Да. Хочется все-таки встать и идти. Но я скульптура лесной богини. И я привыкла быть ей. Да я рада! Только голубей бы поменьше…

Шкатулка

Красивая, сияющая лаком, покрытая резьбой и разноцветными узорами – я такая. Увы, уже пятьдесят лет я стою в шкафу за стеклом между книгой и статуэткой. Я – шкатулка. Я счастлива оттого, что я есть, ведь – я хранительница самых сокровенных тайн моей хозяйки.

Ах да… Зина. Она росла, взрослела, превращаясь из девочки в женщину, а я какой была, когда меня вырезали заботливые руки столяра, такой и осталась поныне. Только теперь моя крышка слегка покрыта пылинками и мелкими царапинами. Ох уж этот кот!

Меня вырезали и подарили Зине на День рождения. Стояла весна. Цвели акации, пели иволги, светило солнце. Меня отдали в руки маленькой девочки в розовом платьице с оборочками. Она визжала от восторга. Вначале она кружила меня по комнате, стучала крышкой, проверяя, что внутри, гладила лакированную поверхность. Потом во мне лежали главные ее сокровища: маленькая кукла, мячик, игрушки, бусы, бисер, бирюльки и монетки, найденные на улице.

Будучи девушкой, она складывала в меня любовные записки, которые прятала от родителей. Ах, сколько чувств было в этих записках и письмах: любовь и ненависть, радость и горе, смех и слезы, счастье от встречи и горечь разлуки! Разлука… Однажды она взяла записку от молодого человека и долго плакала. Эти слезы ударялись об мою поверхность. Я хотела ее пожалеть, но у шкатулок ведь нет языка…

Потом она вышла замуж за матроса. У них появились дети, а я стояла в новом доме, в этом же шкафу. Она складывала в меня фотографии, письма и гостинцы с его путешествий. В доме стояли детский хохот, радость и любовь. «Цвели акации в саду, сияли лилии в росе, а я по полю все бреду, все мысли только о тебе»… Может, нескладно, но это из стихов ее мужа, которые она прочитывала каждую ночь.

Время не щадит никого. Голову Зины украшала седина, дети выросли и уехали, а матрос покинул нас, отправившись в вечное плавание. Нынче никто, кроме нее и найденной ею где-то кошки, по дому не ходит. Дальше своего сада она не уезжала с тех пор. Ко мне она прикасается редко. Иногда я оказываюсь в ее руках, она открывает крышку и рассматривает эти маленькие письма, картинки, открытки и фотографии, отражающие её когда-то яркую жизнь. Удивительно. Словно солнце сквозь дождь, она улыбается и плачет. В эти секунды я понимаю, что внутри меня её молодость, её годы, все её радости и несчастья. И потому я – хранительница ее жизни.

Последнее, что положили в меня, это было письмо от её детей. Это первое и последнее послание от них. Но она хранит его как зеницу ока. Все эти частицы, будто гербарий из листьев ее молодости, а я ... Я – тот альбом, в котором еще сохраняется это цветение жизни. И я надеюсь, что она еще даст свои плоды.