Павел Романенко стоял на пустом поле военного аэродрома. Он выглядел решительным, собранным и абсолютно спокойным. Казалось, упади в метре от него метеорит – Павел даже не моргнет.

Но никто не догадывался, каких внутренних усилий стоила ему эта маска. Павел прекрасно справлялся со своей ролью межпланетного переговорщика.

Водитель черной «Волги» нервничал куда больше. Все время курил и стучал пальцами по рулю. У каждого своя роль. И вот серую пелену облаков прорвал челнок. На его обшивке красовался причудливый белый иероглиф – кажется, это некий аналог герба у инопланетян. Формой летательный аппарат напоминал приплюснутую сверху сосиску. Челнок приземлился в нескольких метрах от переговорщика, и слегка выпирающий люк разошелся в стороны. На взлетное поле ступил инопланетянин... Павел мысленно выругался в адрес аналитиков. «Сто шестьдесят, сто шестьдесят...

Да в нем и ста тридцати сантиметров нет! Он в машину-то залезет? А то еще ящичек вместо ступеньки подставлять...» Представитель иной цивилизации действительно был низкорослым. Кроме того, на месте живота его скафандр имел солидную выпуклость. У Павла сразу всплыла ассоциация с гномами, но переговорщик быстро зашвырнул этот образ подальше – чтобы не мешал налаживать контакт. – Я представляю государство Вашк-Вари, – едва ли не по слогам произнес инопланетянин. В голосе не было даже намека на интонации – скорее всего, за вашк-варийца говорил электронный переводчик. – Я прилетел, чтобы смотреть ваши условия жизни.

– Приветствую вас на территории Российской Федерации, господин инопланетный представитель, – быстро отчеканил Романенко, но остановился и продолжил чуть медленнее. – Меня зовут Павел. А как ваше имя?

– Можете звать меня Гнорулас. На всякий случай переговорщик не стал протягивать инопланетянину руку – черт знает, как он это воспримет. Павел подошел к «Волге» и открыл дверь Гноруласу. Инопланетянин, громко сопя, забрался на заднее сиденье, а Павел сел с другой стороны.

– Ваня, заводи. Водитель вышел из ступора и провернул ключ в замке зажигания.

– Варкха! Хрушчиаспро! – Гнорулас аж подпрыгнул на месте. Видимо, переводчик не смог найти подходящих слов и пропустил возгласы инопланетянина без всяких изменений. – Что это, Павел? – Не волнуйтесь, Гнорулас. Это всего лишь двигатель... Ваня, трогай. Машина сдвинулась с места и понеслась по полю к дальним воротам. – Как он работает, Павел? На несколько секунд Романенко замешкался.

– На бензине... Это продукт переработки нефти. Горючее жидкое вещество. Оно попадает в двигатель и сгорает там, а машина двигается. Гнорулас промолчал. Только сопел теперь еще громче. Павел сглотнул. Волнение нарастало... Не так-то просто держать себя в руках, когда на дальней орбите висит космический крейсер, готовый в любой момент захватить планету! Но – у каждого своя роль. И Павел свою доиграет до конца... Каким бы он ни оказался.

– Я хочу смотреть, как живут граждане вашего мира, – произнес инопланетянин через несколько минут.

– Как только доберемся до города, зайдем в первый попавшийся дом, – предложил переговорщик.

– Возможно, я могу чем-то еще вам помочь. Вы хотите что-нибудь узнать о нашем мире? Гнорулас задумался.

– Вы сталкивались с иными цивилизациями раньше? – Нет. Контакт с государством Вашк-Вари стал первым для нашего мира.

– Но мы перехватывали ваши сигналы. Видели исторические записи. Ваш мир участвовал в войне.

– Да, – кивнул Павел. –За свою историю мы много воевали между собой. Гнорулас засопел более протяжно.

– Что это значит? Между собой?

– Мы воевали друг с другом. Понимаете, наш мир делится на множество самостоятельных государств, которые часто конфликтуют и используют силу.

– Варкх! Вы убиваете самих себя?

– Инопланетянин явно был удивлен. Павел остался невозмутим.

– К сожалению, да, господин Гнорулас. Сопение стало частым и коротким. Кажется, инопланетянину было непросто держать себя в руках. При этой мысли Романенко немного полегчало. – Вы расскажете нам о своем оружии?

– Да, конечно. Павел внутренне улыбнулся и вытащил папку. К этому вопросу визитера он был готов заранее.

– Смотрите. Мы используем боеприпасы вот такой системы, – сказал он, показывая инопланетянину схемы и фотографии.

– В патроне находится порох, капсюль и пуля. Вот здесь показано... Об оружии Павел говорил долго, до самого города. К счастью, ему удалось заинтересовать Гноруласа, и тот больше не задавал никаких вопросов. Даже сопеть стал размереннее.

– ...А наши баллистические ракеты способны достигнуть любой точки планеты. Мы достигли больших успехов в оружейной промышленности. У нас огромное количество инновационных разработок, и мы быстро налаживаем их массовое производство. Отдельно стоит выделить секретные проекты. Вот уже несколько лет, как мы создали космический лазер, способный поражать ракеты и наземные цели противника. Стоить заметить, что наши космические лазеры – самые лучшие. Они выгодно отличаются от американских, и, если вы согласитесь заключить с нами союз, мы безвозмездно предоставим вам эту технологию... Гнорулас вздохнул – будто бы с сочувствием. Но Павел не растерялся:

– Если вас не интересуют военные разработки, мы можем предложить вам наши природные ресурсы. У нас огромные запасы древесины, нефти, газа. А также пресная вода. Вас интересует вода?..

– Я только наблюдатель, – коротко ответил инопланетянин. – Я не решаю таких вопросов. – Ну да, конечно-конечно, – улыбнулся Павел. – А мы уже подъезжаем к жилым домам. Сейчас покажу, как мы живем... Ваня, давай вон там, у подъезда встанем. Обычная пятиэтажка. Потрескавшиеся стены, грязные окна... Ничего примечательного. Типичный вид для России начала XXI века... Павел помог Гноруласу выбраться из машины и подошел к домофону. Наугад позвонил в двенадцатую квартиру – никто не ответил. Видимо, жильцы еще не вернулись с работы. Или боятся... Лишь третья попытка оказалась удачной. И открыли сразу, без вопросов. Подъезд вызвал у инопланетянина живой интерес. Он подскочил к стене и стал пристально ее разглядывать: каждый сигаретный ожог на тусклой краске, каждую трещинку, каждую нецензурную надпись... А с какой осторожностью и восхищением он гладил пальцем жвачку! – Какая у вас контрастная культура, – произнес Гнорулас. – Мы не предполагали, что вы уделяете столько внимания своему жилому пространству. Павел с трудом сдержал смех. И с гордостью ответил: – Для искусства нет границ. Пойдемте, Гнорулас, нас ждут. Лифт, конечно, не работал, так что им пришлось подниматься на третий этаж пешком. Этот путь для низкорослого инопланетянина оказался непрост, но, к счастью, он так увлекся «искусством», что стойко выдержал подъем. В дверях стояла женщина в выцветшем сарафане и фартуке. Волосы сальные, лицо отекшее, под глазами синяки... Но зато улыбка – шире некуда! У каждого своя роль.

– Здравствуйте, здравствуйте. Проходите. Рады видеть вас на Земле. Проходите... Гнорулас переступил через порог и замер как вкопанный. Хозяйка протягивала ему домашние тапочки. С носками в виде собачек (у одной не хватало левого уха).

– Берите, не стесняйтесь, – все так же широко улыбаясь, сказала женщина. Кажется, Гнорулас даже перестал сопеть. Инопланетянин осторожно взял протянутые тапочки, подумал и сунул в них руки. Брови хозяйки поползли вверх – но улыбка осталась на месте. Инопланетянин озадаченно похлопал тапочками, не зная, чего от него ждут. Ситуацию спас Павел.

– Это надевается на ноги. Чтобы не заносить в дом грязь с улицы, – шепнул Гноруласу переговорщик.

– У вас нет очистителей материи?

– Есть. Пылесосы. Но лучше надевать тапочки. Это... как бы жест уважения гостя по отношению к хозяину. Гнорулас быстро напялил тапочки на ноги. Правда, перепутал и надел левый тапок на правую ступню, а правый – на левую. Но ни хозяйка, ни Романенко не стали его огорчать. Вместе они прошли в квартиру. – Не желаете перекусить с дороги? – спросила женщина.

– Перекусить... что? – Она имела в виду «покушать», господин Гнорулас, – пояснил Павел. – Нет, – коротко ответил инопланетянин. – Но я хочу посмотреть, что вы используете в пищу.

– Конечно, – обрадовалась хозяйка. – Пойдемте на кухню. Гнорулас тяжело зашагал по квартире, заглядывая во все комнаты подряд. Они почти добрались до цели, когда инопланетянин остановился у двери в гостиную. Там, одетый в трусы и драную майку, стоял мальчишка лет девяти и раскручивал провод от пылесоса. Павел хотел сказать что-нибудь, но не мог понять, какая именно деталь комнаты привлекла внимание визитера: мальчик или пылесос. Или все в совокупности?

– Здрасьте, дядечка е-но-пла-не-тя-нен, – выговорил он и с чувством выполненного долга включил пылесос. Агрегат зашумел, и мальчишка взялся за трубу, больше не обращая внимания на гостя. У каждого своя роль. – Что он делает? – тихо спросил инопланетянин.

– Зачем он машет этим железным цилиндром? – Цилиндр подсоединен к пылесосу, через него втягивается воздух, а вместе с ним и пыль. Так работает пылесос... Ну вот, Гнорулас опять засопел чаще.

– Вам нравится? Хотите, я вам его подарю? С этими словами хозяйка улыбнулась так широко, что стали видны ее желтоватые зубы. Двух верхних, кстати говоря, не было.

– Нет, – отказался инопланетянин.

– Тогда пойдемте на кухню. Заходите, заходите... Это мой муж, Коля. А это его друг детства – Сережа... За столом, слегка раскачиваясь, сидели два мужика – один в белой майке и кепке, другой в матроске. Между ними стояла бутылка водки и банка соленых огурчиков. – Обалдеть, – сказал Коля, прежде чем впечатался щекой в стол. Сережа молча обернулся, икнул и последовал примеру товарища. Хозяйка широко улыбалась. В гостиной шумел пылесос. Гнорулас принюхался.

– Это... этиловый спирт? – спросил он. – Разбавленный, – кивнул Павел. – Мы называем этот напиток водкой. – Варкх! Напиток? Вы это пьете? – Ну да. – Варкх! Ругьха! Кфурхафм! Павел, отвезите меня к моему челноку. Отвезите немедленно. – Куда же вы?! – вскричала хозяйка. – А как же еда? У меня здесь отличный борщ и котлетки. А сало, сало-то!.. Но Гнорулас уже был на лестничной клетке. Павел и не думал, что этот коротышка может так быстро бегать. Инопланетянин буквально слетел на первый этаж и с ходу запрыгнул в машину. Даже тапочки снять забыл. Романенко усмехнулся и сел рядом. – Гони на аэродром, Ваня...

***

– Сумасшедшая планета! – заявил Гнорулас на своем родном языке. Он вместе с двумя другими наблюдателями стоял посреди темного зала, а перед ним восседали праймы Вашк-Вари. – Пусть они используют продукты переработки нефти в качестве топлива для своих машин, пусть они используют уран с такой глупой целью, пусть наносят колоссальный вред планете – все это можно было бы списать на низкие темпы развития. Меня поразило, что люди воюют сами с собой и убивают собратьев, но и это приемлемо. Вспомните крауванцев – те вообще не признавали никаких межличностных альянсов. Но это не помешало им стать отличными рабами... Но эту расу нельзя захватывать. Они употребляют в пищу этиловый спирт, а их поведение часто противоречит логике и здравому смыслу. Разве можно их контролировать? Нет, такие рабы нам не нужны! Праймы совещались недолго. Они привыкли доверять мнениям наблюдателей. — Улетаем из системы. Пусть кто-нибудь другой захватывает этот мир...

***

За окном сто тридцать шестого этажа министерства иностранных дел кипела городская жизнь. Суетливыми пчелами носились между стеклянными башнями флаеры, вспыхивали огромные монстры рекламных голограмм. В небе проносились сверхзвуковые лайнеры, а на горизонте было видно синеватый след космического танкера, груженного полезными ископаемыми с какой-нибудь рудниковой планеты... Типичный вид для России конца XXIV века... Но это за окном. А на сто тридцать шестом этаже министерства с самого утра отмечали новую победу. Сам министр уехал час назад на совещание. В кабинете остался генерал госбезопасности Михаил Шевченко и актерская команда под руководством заслуженного артиста России Павла Романенко. Иван Рузаев, исполнивший роль водителя, играл в карты с мальчишкой Русланом и Мариной, единственной женщиной в труппе. Николай Строганов и Сергей Гришко валялись на полу пьяные – на этот раз по-настоящему. А сам Павел вот уже второй час кряду уговаривал генерала подарить (или хотя бы продать) ему копию голографической записи. – Слушай, генерал. Я ж не для себя. Я для родины прошу. Чтоб потом не говорили, что российский кинематограф ничего хорошего не производит... Ну, Миша, что тебе стоит? Сделай мне копию. – Не могу, Паша, не могу, – с искренним сожалением поморщился генерал. – Хотел бы, да не могу. Это же секретная информация, в конце концов. – Это Оскар! – не унимался Романенко. – Мы с таким фильмом и в Венеции, и в Каннах все награды соберем. Не все ж американцам выигрывать!.. Ты сам же видел запись. Какая игра, какая тонкая идея. Зрители будут ликовать. Настоящее Российское кино. – Ну, не перегибай, не надо. Американцы тоже хорошо поработали. Хот-доги и колонну байкеров на «харлеях» инопланетянчик не выдержал. А про китайцев я вообще молчу. Как визитер от одного вида их еды не помер, удивляюсь... Эх, впечатлительные в этот раз попались гости. Павел махнул рукой, смирившись с тем, что генерала ему не переспорить, и спросил: – Слушай, а вам не надоело еще? – Что? – Ну, все это. Устанавливать космический мираж, перехватывать чужие зонды и спутники слежения, устраивать весь этот цирк снова и снова. Нет, конечно, в этот раз вы сами себя превзошли. И где вы только такой раритетный транспорт-то достали. Я уж боялся, как бы нашего Гноруласа удар не хватил... Но все равно – надоело. Уже в который раз инопланетян дурим. Может, пора уже и вмазать кому-нибудь. Как будто у нас оружия нет. – Эти Вар... Вак... тьфу! Вашк-Вари были только четвертыми... А вмазать... Знаешь, вмазать мы всегда успеем. Но зачем воевать, тратить ресурсы, корабли? Людей на смерть посылать... Незачем. А это – дипломатия. – Да уж, – вздохнул Павел. – Дипломатия.