Это был пожилой человек. Он смотрел на мир из окна своей одинокой квартиры, стены которой были увешаны старыми чёрно-белыми фотографиями, шкафы были аккуратно накрыты большими кружевными салфетками ручной вязки. Всю улицу от окна до самого соседнего дома, всех людей от дворника до богатого соседа знал этот человек, всё было ему знакомо и привычно. Почему он сидел у окна? Быть может, потому, что там, на улице, было шумно: кричали дети, ездили машины, а у него дома была вечная тишина, даже часы неслышно тикали, как будто боялись нарушить её. Никто не ходил, не говорил даже шёпотом, дома, как казалось тому человеку, было безопасно: никто не смотрел на него, не делал замечаний или не нужных комплиментов, всё было погружено в глубокий сон, и вся уличная жизнь для него была как в телевизоре с выключенным звуком. Этот человек уже давно не слышал ни смеха, ни плача. Для того чтобы увидеть улыбку на лицах людей, пришлось бы спускаться к ним, туда вниз, где была их жизнь, но старый человек привык быть один в окружении книжных пыльных шкафов с непрочитанными книгами и с большим толстоиглым кактусом на окне. Старик считал себя лишним и ненужным тому миру за стеклом и предпочитал одиночество. Почему он привык быть один? Быть может потому, что жена его умерла больше года назад, а сыновья давно создали свои семью и уехали из этой уютной когда-то квартиры на пятом этаже, из этой комнаты, где когда-то все вместе пили чай и рассказывали истории о разных интересных людях, читали стихи и разговаривали о жизни.

Этот человек каждый день сидел у окна и смотрел вниз, он был обижен. Почему он был обижен? Быть может, потому, что его приятели сейчас там, внизу, играют с внуками, болтают о жизни, а у него никого нет, точнее он никому не нужен. Один раз в день к нему приходила женщина из соц. защиты, готовила есть, иногда мыла пол и уходила, человек её не любил и не замечал, он просто недовольно сводил густые седые брови, когда она приходила и иногда ворчал. Почему он был недоволен? Быть может, потому, что это женщина ни разу не улыбнулась ему, не пыталась с ним поговорить.

Он любил, когда за окном темнело, и деревья несмело качались от слабого молодого ветра. Почему он любил, когда наступал вечер? Быть может, потому, что все люди уходили в свои квартиры, оставляя улицу в одиночестве. И тогда старик начинал вглядываться в темноту, и ему казалось, что он видит двух людей с детьми – это был он, его жена и их сыновья, они были все вместе, как тогда, лет двадцать назад. Он был счастлив, улыбался, шутил, играл с детьми и любовался на красавицу жену.

Редкие прохожие могли увидеть, как там, далеко от земли, на пятом этаже, прислонившись лицом к стеклу, стоял человек. По его щекам текли слёзы, которые понемногу согревали его сердце, ему было грустно. Почему ему было грустно? Быть может, потому, что только вечером открывалась эта дорога воспоминаний, по которой до сих пор вечерами гуляет он, она и их дети…