Я не могу гарантировать того, что эта история является правдой, также я не могу отрицать того, что она не является выдумкой.

Ночь. В одной очень холодной комнате мальчик не мог уснуть на очень жёсткой лежанке. Боясь пошевелиться, чтоб не разбудить людей рядом, он просто глядел в потолок. Ему не нравилось это место. Его и его семью привезли сюда силой и заставляли работать. Ему было лишь семь лет, и он не справлялся с заданиями, которые ему давали. Он лежал рядом с матерью и бабушкой, его отец был в другом помещении. Он начал погружаться в сон, как услышал чьё-то хныканье. На соседних нарах плакал мальчик лет четырёх.

– Ты чего ревёшь? – грозно спросил он. – Всех разбудишь. Спи!

– Я хочу к папе.

– Завтра увидитесь.

Он потёр глаза.

– Честно?

– Да.

Мальчик успокоился. Но прерываться наш герой не хотел.

– И чего тебя мать только не успокаивает.

– А мамы тут нет.

– А где она?

– Я не знаю. Её уже давно нет.

Он сразу смекнул, в чём дело.

– А у тебя кто-нибудь кроме папы тут есть?

– Нету.

– А как звать?

– Кого? – наивно спросил мальчик.

– Тебя.

– Леви. А тебя?

– Миша, – он аккуратно перелез через мать, спрыгнул на пол и сел посреди комнаты.

– Иди сюда, Леви.

Мальчик осторожно слез с лежанки. Миша подал ему руку, тот только вопросительно смотрел на него.

– Пожать надо, глупый.

Мальчик протянул ему свою худую ручонку.

– Вот, – сказал Миша, пожимая.

– А тебе сколько лет? – голосом, полным невинности, промолвил Леви.

– Семь, – гордым голосом сказал он. – А тебе?

–Три с половиной.

Леви посмотрел на свои пальцы.

– А семь – это сколько?

– Ты чего? Цифр не знаешь? – он начал хихикать.

– Нет, не знаю, – обиженно промолвил Леви.

– Вот, – он распрямил пять пальцев на его левой и два на его правой руке.

Леви смотрел на свои пальцы.

– Эх! – вздохнул Миша. – А ведь тебе надо знать цифры, ведь ты не многое сможешь сосчитать с помощью своих пальцев.

– Что?

– Ну... ну... – ему хотелось привести такой пример, чтоб произвести о себе впечатление очень умного мальчика, – звёзды!

– А что это?

– Ты не знаешь? – Михаил засмеялся, пример был удачнее некуда. – Пошли!

Он подвёл его к высокому окну и сел на корточки.

– Вставай на спину!

Леви не колебался ни секунды. Хоть его рост был слишком мал, он смог увидеть часть звёздного неба.

– Звёзды – это такие маленькие белые точки, – тяжело дыша, промолвил Миша.

– Я вижу! – вдохновенно произнёс Леви.

– Тихо! Слазь!

Леви спрыгнул, и Миша разогнулся. Почесав свою рыжую (в темноте она казалась чёрной) голову и потрепав пшеничную (в темноте просто белую) голову Леви, он проговорил:

– Завтра цифры тебе расскажу, чтоб знал.

– Правда? – полный восторга мальчик даже подпрыгнул.

– Тихо ты! Всех разбудишь!

– Правда? – прошептал мальчик.

– Да. А теперь спать надо, поздно уже.

– А мы будем друзьями?

– Да.

– А мы уйдём отсюда?

– Обязательно, а теперь спать, завтра, я слышал, какие-то процедуры будут, из мальчиков только нас с тобой позвали, ну и дедушек разных.

– А почему нас?

– Потому что!

– А во сколько? – ложась, спросил Леви.

– Не помню, всё отстань!

Миша перелез через свою мать и уставился в потолок.

Он понимал, что это знакомство облегчит его мрачное и нудное существование здесь. Он уже представлял, как они вместе с новым другом выйдут отсюда и пойдут, куда глаза глядят. Обязательно. С такими мыслями он заснул крепким мирным сном.

Концентрационный лагерь и лагерь смерти Освенцим (Аушвиц). Польша. 3 сентября 1941 года. 02:45. Несколько часов до первого испытание газовой камеры.