Что с тобою, мой друг закадычный?

В твоих серых глазах погас свет,

Звонкий голос, до боли привычный,

Замолчал… Мне известен ответ.

Сильный ветер взъерошил кудряшки

Цвета злака — и сразу отстал.

Походил ты на чудо-барашка

До того, как дышать перестал.

На носу аккуратном, но остром

Не красуются больше очки.

Близорукость решаема просто —

После смерти не видят зрачки.

Озаряет промасленный факел

Неподвижный родной силуэт.

Лондон хром: не поправится в шлаке,

В рваный саван свернув менуэт.

Гарнизон твоей маски клювастой

Не сумел уберечь от чумы.

Беспощадной, свирепой, опасной,

Забирающей тихо умы.

Ты уже не сыграешь на скрипке,

Не ввернёшь в разговоры острот,

И не сможет расплыться в улыбке

Твой слегка перекошенный рот.

Хорошо тебя помню живого,

Языкастый пытливый студент.

Благородны манеры и слово,

Для дискуссий готов аргумент;

Шуток было до чёртиков много,

Я не раз умолял помолчать.

Ты молчишь… Меня гложет тревога.

По тебе буду долго скучать.

Не смогу позабыть каламбуры,

Диалог о судьбе государств…

Кашель с кровью… бред… температуру…

Слёзы, стон, резкий запах лекарств…

Так не вовремя ты заразился…

Жаль, тебя невозможно вернуть.

В жажде смерти, как соль, растворился

Твой нелепый коротенький путь.

Ты скончался, предприняв попытку

Помощь людям больным оказать.

Соглашаясь на страшную пытку,

Что кому-то хотел доказать?

Говорил я: «Не с нами природа.

На гнилую войну не ходи,

Ведь тебе всего двадцать три года…»

У тебя было всё впереди.

Свою жизнь ради доктора роли

Отдал ты, не послушав совет.

Звонкий голос, привычный до боли,

Замолчал. Ты не встретил рассвет.