Под крышей дома синица свила гнездо. Очень осторожно на первых порах, дожидаясь, пока никто не заметит, она или он залетали под черепицу рядом с датчиком Wi-Fi. Видимо, сначала летали вдвоём, позже летать стал один. Не забывая о своей подруге, он все же опасался и время от времени прилюдно не раскрывал тайну гнезда, гордо высиживая на ветке березы рядом с домом.
В лесу спокойно и тихо. Шелестят опавшие листья, щебечут птички. Не слышно шума колёс, рёва моторов. Мы с родителями идем по тропинке вдоль деревьев. Они заслоняют своей листвой солнечный свет, не дают ему пройти в лес. Прохлада... Вокруг скачут белки, и мне кажется, что они меня совершенно не боятся. Но стоит мне протянуть к одной из них руки, ее огненная шерстка поднимается на дыбы. Она отскакивает от меня в сильнейшем испуге.
Знаете, говорят, наша детская версия намного умнее нас, взрослых. Я всегда думала, что это неправда, пока моя младшая сестра не доказала мне обратное. Соньке моей было тогда 5 лет. Ну и егозой же она была, а ещё вечным двигателем изобретательной машины вопросов: «А почему?», «А где?», «А зачем?» Один раз у нее появился вопрос, намного сильнее застрявший в её подсознании. Домой Соня вернулась суровой, я бы даже сказала обиженной и с насупившимся носиком. Она, демонстративно громко топая, вошла на кухню, взяла у меня с доски почищенную морковку и также пафосно села с ней на диван.
В одном уютном доме за столом сидит маленький мальчик и что-то рисует. Малышу всего три года. Он старательно выводит на бумаге цветными карандашами круги, квадраты, палочки, треугольники. Он рисует, время от времени поглядывая в окно. На улице уже поздний вечер, совсем темно. Горят фонари, и в их лучах мальчик видит сверкающий, падающий крупными хлопьями снег. Время от времени он слышит тихое завывание ветра. Такое простое явление кажется крохе удивительным, и он старается повторить его в своем рисунке.
Вечером Вера вернулась домой и сняла очки. Оставила их, а сама пошла заниматься делами. Уютно устроившись на полке, очки задумали начать вести дневник, записывать, что делали, что видели, что слышали. Одна линза принялась записывать, бубня себе под нос.
– Наша хозяйка каждое утро с первыми лучами солнца просыпается.
– Конечно, – услышав, что записывает первая линза, вторая стала поправлять её, – будильник едва ли может её разбудить, хорошо, что хоть иногда справляется. А что будет, когда она подрастёт? Страшно представить!
