Я встаю на рассвете. И в моей голове вместе со мной просыпается мелодия. Чаще всего это классическая музыка. Она вырывается из пут сна внезапно и возвращает меня в реальный мир, освобождая от навязчивых и запутанных сновидений. Я порхаю воодушевлённо по комнате, быстро собираюсь и выхожу на улицу. Меня не расстраивает морозная погода и путь в школу по скользким тропинкам. Я улыбаюсь. Окружающие удивлённо смотрят на меня. Конечно, я кажусь им странной в это озябшее тёмное утро.
Знаешь, мама, надо жить у моря! Да, у того самого моря, что тянет к себе своей таинственной синевой – настолько таинственной, что, кажется, и вовек не разгадаешь, не найдешь тот ключ, который открывает твое сердце и твою душу, когда встречаешься с легкой его улыбкой. Вот, если только представить... Сидишь на песчаном берегу, смотришь в безграничную даль сотворенного Богом моря, слушаешь неповторимую мелодию прибоя... Не правда ли замечательно, мама?
Здравствуй, ангел-хранитель. Не прими меня за сумасшедшую. Понимаю, что это письмо не дойдёт до адресата, так как и адреса, я не знаю. Да, может быть, это необычно смотреть на то, как девушка стучит по клавишам клавиатуры, набирая письмо неизвестно кому. Но я верю всей душой и сердцем, что ты есть, и хоть это письмо не будет отправленным, ты почувствуешь меня и снова поможешь мне.
Лето доживало последнюю неделю. Зеленый бархат сменялся янтарным ковром, а воздух пах неизбежной осенью. Такие дни обычно охвачены ожиданием чего-то нового – знакомого, но непознанного. Дни, хоть и солнечные, наполнены прохладой, дожди перестали быть теплыми, и ночи завоевываются первыми заморозками. Школьники впопыхах бегают по канцелярским отделам, родители изнуренно мотаются вслед за ними, а Володька со своего девятого рассматривает туманную панораму города – сегодня почему-то туман задержался, вплоть до десятого часа утра. Забыв про завтрак, Володька стал куда-то собираться. Лениво натянув свитер, пару раз зевнув и сонным взглядом посмотрев на лохматое создание, любопытно изучавшее его из зеркала, он вышел на улицу.
Глубокий вдох, глаза почти закрыты, и лишь через узкую щелочку, окаймленную ободком ресница, на чувствительный хрусталик попадают лучи утреннего солнца, того самого, еще немного холодного, но забравшего в себя всю яркость и свежесть утра. Выдох… Легкие покидает терпкий, ни с чем не сравнимый дым от сигарет, унося за собой всю нервозность утра едва начавшегося дня.
