Катюша, девочка лет пяти, с большими голубыми глазами и белокурыми волосами, сидела на полу и играла в куклы. Паркет потускнел и уже кое-где пошел трещинами. На стене висел ковер, темно-бордовый, с витиеватым узором. В углу стоял письменный стол и стул. Обстановка была небогатая, но уютная. Отсутствие мебели с лихвой окупалось живыми цветами в вазе и белоснежным тюлем, едва колышущимся от движения воздуха из форточки. Девочка давно заметила, что платьице ее куколки изорвалось и пришло в полную негодность. Она подошла к столу, открыла ящик с мамиными тряпочками и начала перебирать их. Кусочки холщовой ткани (все, что осталось от старенькой юбки), ситец, толстые шерстяные лоскутки…

Нет, все не то… Грубые ткани совсем не подходили легкой изящной куколке. Ветер снова колыхнул белый тюль. Заинтересованный взгляд голубых глазок Катюши остановился на занавесках. Девочка взяла в руки ножницы и решительно подошла к тюлю… Пришедшая вечером с работы уставшая мама, пройдя в зал, увидела дочку, играющую со своей куколкой. Катя баюкала её, прижимала ее к груди, как маленького ребенка. Присмотревшись, мать увидела, что кукла завернута в кусок тюля. С минуту она оцепенело смотрела на занавески, которым явно не доставало значительной части ткани, потом перевела взгляд на злополучную куклу. Мать дико вскрикнула, отбросила сумку и, подбежав к дочке, схватила ее за шиворот.

– Ты… – только и могла выдохнуть она от гнева. – Ты… Схватив со стола ножницы, она начала бить девочку по рукам, крича что-то о том, как отучит ее портить вещи. – Такой тюль! Ты представляешь, сколько я ради него работала? Сколько денег отдала? – мать отчаянно заплакала. – Представляешь?.. От ударов ножницами раны на руках Катюши начали кровоточить и гноиться. Обиженная мать не обратилась вовремя за помощью к медикам, а когда пришла с дочкой в поликлинику, было поздно. Врачи вынесли страшный приговор: – Ампутация.

После операции прошло несколько дней. Мать зашла в палату к дочке и увидела лежащие на прикроватной тумбочке старые рисунки Кати и ее любимую куклу. Она села на стул; глаза ее наполнились слезами, но женщина сдерживалась изо всех сил ради дочери. Катя посмотрела сначала на свои забинтованные руки, потом на мать. – Мамочка! – зашептала девочка, рыдая. – Я больше никогда так не буду! Мамочка, пожалуйста, верни мне руки!