Листья окончательно сменили место жительства и тонким слоем покрыли все тропы маленького городка, который, наверное, гордился своим нахождением на карте. В парке было холодно, запах листвы забивал другие ароматы. На старую, чугунную лавочку еще тех давних времен, когда вещи делались на совесть, присела старушка; ее морщинистые, сухие руки были украшены крупными перстнями из платины и жемчуга, на не менее морщинистой шее висело массивное колье, сделанное в том же стиле, что и кольца. Небольшая шляпка, темно-зеленого цвета, в тон пальто, была украшена черной атласной лентой, завязанной в аккуратный бант. По ее старому, пожухлому от времени лицу, катились слезы, с трудом пробираясь сквозь дебри морщин. Они падали с ее когда-то розовых щек на пальто, оставляя за собой темные пятна. Но даже так она выглядела женственно: ровная осанка, тонкая шея, точеная фигура – все говорило о том, что пред нами была, возможно, бывшая балерина. И это действительно так.

Павла Бонне, так звали пожилую даму, была с детства обречена на подобную участь. Мама – артистка Большого театра, отец – бедный нефтепромышленник; у девочки не было выбора, ведь все знали лучше, чего она хотела... Но после окончания балетного училища ее ждала награда, за все те мозоли, те раны – любовь, чистое светлое чувство. Он был студентом второго курса университета, подающим надежды молодым человеком. Уже через год они были счастливыми мужем и женой. Два неразлучника. Их любовь была эталонной, одной на миллион. Вместе прошли все: от грязной коммуналки, с потертыми стенами и скрипучими полами, до квартиры в высотке на Котельнической набережной. Пред ее глазами, словно поезд, промчались все 43 счастливые года с ним. И вот она одна, совсем одна… Мимо спешат люди, всех их ждут дома, кого-то мать, кого-то муж, жена. А ее теперь никто не ждет.

Вытащив из кармана шелковый платок с бережно вышитыми инициалами П.Б, она промокнула лицо, шелк плохо впитывал влагу. Пред ней лежал его саквояж, который, вернувшись из экспедиции, передали ей его коллеги спустя год. Долгий год. Сделав глубокий вдох, маленькая, гордая, она открыла уже давно вышедший из моды чемодан, он был похож на тот, который каждый из нас видел в книжках про путешественников, к слову, это он и был. К глазам сразу подступила новая волна слез. Она тут же захлопнула крышку, слой пыли разлетелся в стороны. Еще один вдох. Вторая попытка. Медленно дрожащими руками старушка начала приоткрывать чемодан, слезы отступили. Под толстым слоем пыли ровно, будто по линейке, были разложены вещи. Он любил порядок во всем. Очки в роговой оправе из бивня буйвола, очень редкая вещь, очевидно, привезена из Индии. Рядом с ними трубка, весьма лаконичная, но в то же время очень экстравагантная для нынешних времен. Это был подарок. Взяв ее в руки, она вновь заплакала. Трубку она подарила мужу на его юбилей, в тот день видела его последний раз. На следующее утро он уложил вещи в свой чемодан и улетел в очередную экспедицию. Никто не знал, что это была их финальная встреча, последний поцелуй перед дорогой, последний омлет с сахаром, который он так любил, последняя чашка кофе.

Отложив трубку, она увидела маленький сверток, он был из какой-то газеты про путешествия, но это уже не важно. На маленьком клочке той же газеты было написано «Моей единственной». Руки стали дрожать еще сильнее, сердце забилось чаще, слезы текли и капали прямо на газету. Открыв сверток, она увидела там маленькие, но искусно сделанные часы, на обратной стороне циферблата была та же надпись, что и на свертке. Старушка почувствовала его рядом: запах крепкого кофе и табака, шаги. Казалось, вот-вот он скажет: «Я вернулся, встречай меня, родная»

Вытерев пыль с трубки, она достала остатки табака из чемодана и закурила. Уже успело стемнеть, полуночная луна освещала аллею, вымощенную булыжником, и отражалась в лужах. Кругом полетел дым, он рассеивал свет Луны, рисуя таинственные волны. Слезы текли, дым вился клубами, свет, казалось, был как никогда ярок, а ее пальто промокло от слез и дождя. Но она продолжала сидеть и думать о нем. Ей было не жаль времени, ведь дома ее ждала пустота.