Глубокая тихая ночь. Те самые моменты, когда повсюду темно, на улице веет легкий прохладный ветерок, а ты сидишь один дома в своей теплой каморке и просто наслаждаешься происходящим, любуясь яркими звёздами. Редко такое выдаётся. 

Офицер Берри особенно ценил такие мгновенья. Он обычно в это время сидел за деревянным барным столиком на кухне, читал какие-то статьи и просто иногда поглядывал в окно. Но та ночь стала для него особенное, чем все остальные. 

К недовольству мужчины, который и так работал весь день, ему еще и доверили разобраться с тучей бумаг, до сих пор лежащих где-то в самом углу стола. Офицер всегда выделялся особенной, присущей ему пунктуальностью, поэтому решил отложить мечтания при свете луны и сесть за работу. 

Рабочий кабинет производил впечатление не отреставрированной и сомнительной конторы, каким раньше был полицейский участок, в котором он работал в таком далеком девяносто восьмом году. Тогда его ещё считали неудачником, не способным свести концы с концами. 

К счастью, герою повезло, и уже 15 лет как он работал офицером в одном из основных органов полиции в Нью-Йорке. В округе редко происходили какие-то криминальные истории, но в последние полгода следователи стали замечать странные вещи, такие как аномальное количество краж и постоянные лесные пожары. Когда дело стало совсем плохо, в участок обратились и Берри должен был разобраться с делом. 

И вот сейчас, разбирая кучу пыльных, пропахшим запахом старины, бумаг, мужчина наконец-то смог наткнуться на то, что оказалось способно зацепить его взгляд. 

Это были не шокирующие глаз досье, не устрашающие материалы или какие-либо данные о положении. Это был обычный потрепанный всеми силами мира конверт, тот самый, что ему вручили еще неделю назад. На нём едкими чернилами красовалась следующая надпись: 

«23 августа 2015 года. Срочно разобрать». 

Распечатав конверт, мужчина обнаружил фото миловидной девушки и приложенные к нему файлы. 

«Снова какой-нибудь преступник со смазливым личиком», – пробурчал про себя работник и принялся читать данные, не ожидая ничего необычного. 

Имя: Хлоя Френсис Холт 

Адрес: Сосновая улица, 15, Скарсдейл, штат Нью-Йорк 

Возраст:15 лет 

Пол: Женский 

Раса: Белый 

Дело поступило: 22 августа 2015 г. 

Распечатав материалы, мужчина поморщился, на секунду прикрыв глаза: 

– Что, сопливый дневник? И это, по их мнению, поможет мне разобраться в деле? 

Несмотря на внутренние отговорки, мужчина все-таки начал читать. 

*** 

5 августа 2015 года 

Как жаль, что всё так быстро заканчивается, заканчивается то теплое лето, которое я так люблю. Тихое, умиротворяющее, спокойное. Именно в этот период большинство событий начинают закручиваться в петлю и без остановки мчаться по кругу. Ты уже перестаешь замечать, как один день сменяется другим, и что твой сегодняшний день ничем не отличался от вчерашнего, позавчерашнего, позапозавчерашнего... Ты привыкаешь к этому и воспринимаешь это как данность. Тебе просто комфортно и спокойно находиться в этом кромешном круговороте повторяющихся событий, мест, людей, мыслей. И, возможно, в один момент что-то внутри тебя даст сбой, и ты сорвёшься... 

Вот так мы и сорвались с Беном и его сестрой Никой Роспери. Было тяжело, но мы все-таки решились сбежать из того проклятого района, где находился детдом. Все это было невыносимо, ужасные дети, ужасная атмосфера, ужасное всё. Они – единственные, кто поддерживают меня. Мы устроились неподалеку, но в укромном местечке рядом с местом, где работает их дядя Джон-биолог первоклассного уровня. У меня наконец-то появилась хорошая еда и кров над головой. 

Но, самое главное, зачем мы сбежали – это открытие нового странного явления, пробуждающегося во мне, как говорили, с рождения. Научный круг называет это генной мутацией, а в простом народе – сверхспособности. Я сама не верю в колдунов, волшебников, а уж тем более в эту «мутацию», но Бен все-таки убедил меня попробовать хоть немного об этом разузнать. Наверное, можно все-таки считать, что я согласилась, в любом случае, терять мне нечего. 

7 августа 

Сегодня я была в научной лаборатории вместе с Беном и его сестрой. Их дядя серьезно отнесся, что удивительно, к рассказам и предположениям и дал почитать всю необходимую литературу. Пока это кудрявый ботаник сидел за книгами, мистер Джон пригласил меня и Нику на важный разговор. Вопросы были довольно-таки странными, начиная от «как ты себя чувствуешь», заканчивая, «А ты творила что-нибудь, что можно было бы назвать аномалией?». Честно, я не знала, как мне отвечать, и уж тем более не подозревала, к чему это всё может привести. Внимательно нас выслушав, доктор напрягся и, резко подняв глаза, произнес ту странную фразу, что надолго врезалась мне в память: 

– Вам известно, кто такие мутанты? 

Я лишь потупила на этом вопросе и просто замялась, уже осознавая, к чему он клонит. 

– Вы хотите сказать, что… Я… Мутант?! 

– Да, именно так. Нам нужно сделать некоторые анализы, чтобы точно все подтвердить.

Я больше ничего не могла тогда сделать, кроме короткого кивка головой и поспешного выхода из кабинета. Девушка, также кивнув, последовала за мной. 

Через несколько часов они собрали все, что им было нужно, и отпустили нас на ночь домой. 

Всю дорогу обратно Бен расспрашивал меня о разговоре с доктором, но я отвечала сухо и отклонялась от темы. Несмотря на то, что Роспери был для меня близким другом, я не хотела впускать его в свои проблемы и какие-то сомнения. Слишком он мне дорог для этого, ровно, как и Ника. Поэтому я достала с чердака тебя, мой милый бумажный друг. Ты не будешь наезжать на меня и тебе уж точно не будет больно от того, что я рассказываю. 

8 августа. 

Пришли результаты анализов, для их получения нас пригласили в клинику. 

Всю дорогу мы мялись, не находя себе места и стараясь не делать каких-либо предположений. Мне с самого начала было все равно, что я увижу в своей справке, мне было важнее увидеть заключение о состоянии Ники. В последние месяцы девчонка сильно недомогала и мы уже давно не резвились, как раньше… 

Продолжение следует.