Я помню. Помню твой смех, блеск твоих невероятных синих глаз, твою прелестную привычку наматывать на палец локон, задумавшись о чем-то, и мечтательно улыбаться такой трогательной улыбкой по-детски пухлых губ.

Я помню, как мягкое тепло разливалось в груди от твоего ласкового взгляда, и становилось так светло-светло на душе, во всем мире: будто ты была лучиком солнца, пробившимся сквозь грозовые тучи.

Я помню, как хотелось мне прижать тебя к себе, крепко-крепко, чтобы никогда уже не отпустить, зарыться носом в твои волосы и уверенно сказать: «Моя». Но я не смел.

Я помню, как стоял у стены твоего дома и слушал, как из приоткрытого окна льются нежные, трепетные, страстные, пронзительные звуки скрипки, и почти не дышал, замерев в немом восторге от твоей восхитительной, волнующей игры.

Я помню, как однажды, по привычке направляясь к твоему дому, я увидел, как к тебе зашел другой мужчина, и какую лютую, заживо сжирающую меня ненависть я испытал тогда к нему.

Я помню, как замирало сердце, болезненно сжималось и вновь возобновляло свой лихорадочный бег, стуча так отчаянно и слабо, когда я видел вас вдвоем, бесконечно счастливых и влюбленных. Мне хотелось кричать, но я лишь до крови впивался ногтями в ладони.

Я помню, как с отчаянною злобой срывал со стен твои портреты, как безжалостно разрывал бумагу в клочья и смотрел, как жадно пожирает их огонек свечи. Смотрел, как сгорает и корчится в огне моя любовь.

Я помню, как почти что год спустя встретил тебя… Встретил не тот очаровательно чистый, непорочный бутон, но уже распустившуюся розу, женщину! И я улыбнулся, решился подойти и заговорить с тобою... Но в ответ я получил лишь удивленный взгляд и тихое: «А кто ты?..»