Чернота. Бескрайняя, всеобъемлющая чернота. И тишина. Полное безмолвие, закрадывающееся в голову, поглощающее меня полностью…

Меня?

А кто я?

И что это – «я»?..

Тьма накрыла эти вопросы невесомым пологом тишины, чтобы ни одна случайная мысль больше не побеспокоила медленно гаснущее сознание. Так уютно в этом ничто. Никаких тревог, переживаний. Никаких чувств, эмоций, мыслей и воспоминаний… Я как часть этой всеобъемлющей вечной пустоты, обволакивающей меня со всех сторон, будто вода. Она уносит меня куда-то далеко в своём невидимом течении. Куда-то вниз. Но меня не беспокоит это бесконечное погружение. Ведь мы с тьмой – единое целое…

…дыши…

Дыши!..

Что это?

Дыши!

…Слышишь меня? Дыши!..

Голос. Он зовёт меня…

Пожалуйста!.. Дыши!..

…дыши!..

Дышать?

Зачем?

Мне это не нужно. Ведь так хорошо здесь, в этом блаженном небытии, где вечное безмолвие глушит любой крик, где сжавшееся до одного мгновения время растягивается в бесконечность, и где… нет меня.

– Прости, мама…

Бледная, иссушённая страданиями женщина сжимает в руках маленькую девичью ладонь. Шепчет какие-то бессмысленные слова, касаясь дрожащими руками холодной белой кожи. По её впалым щекам скатываются слёзы и, на секунду замерев на подбородке, падают на белое постельное бельё.

– …Моя девочка. Моя девочка, Ру… Дыши, пожалуйста… – несчастная мать не слышала его. Она продолжала сжимать тонкие холодные пальцы своей дочери и шептать нежные, но такие бессмысленные слова, будто заклинание, будто молитву… – Пожалуйста, Ру…

Мама, почувствовав, как болезненно сжалось сердце, низко согнулась и уткнулась лицом в одеяло, укутывающее её дочку. Тело женщины сотрясалось, как в лихорадке, от сильной внутренней дрожи, от беззвучного плача. Ей было так больно от рвущегося на части сердца, будто прямо сейчас умирает она сама, и внутри остаётся лишь кровоточащая пустота.

Женщина зарылась лицом в одеяло, продолжая сжимать безвольную руку своей дочери.

– Она мертва?.. Скажите, доктор! – голос её дрожал.

– Она не мертва, – мужчина мягко опустил руку на её плечо и склонил голову. – Она в коме…