Наша школа наполнена творчеством и счастьем, поэтому всегда важно говорить о тех, кто создает эту невероятную атмосферу, благодаря которой дети растут, окруженные красотой и вдохновением. Анжелика Андреевна Галанова – не просто учитель музыки в нашем Образовательном центре: за её плечами создание творческой студии, концерты, спектакли, бальные платья – настоящая жизнь артиста. Разговор с ней мы посвятили раскрытию образа и сценической жизни Анжелики Андреевны. Анжелика принимала активнейшее участие в МБИ и участвовала в днях Школьной Прессы России, где выступала на ранее традиционном балу!

– В какой момент артист переходит в свой образ?

– Когда я работаю над какой-то ролью, то, как только я беру в руки ноты и текст, начинаю думать об этой партии, уже стараюсь войти в образ, потому что по волшебному щелчку пальцев в образ так просто не войти. Для начала нужно проработать, как двигаться персонажу, как ходить, как дышать. Нужно понять всё его прошлое, настоящее и будущее. Я выхожу на сцену, и я – уже персонаж. Особенно помогает, когда мы надеваем платья, костюмы, делаем грим, прическу – всё! Это – финальная точка, ты становишься другим человеком. А возвращение происходит только после ухода со сцены и то не сразу. Иногда мы с коллегами так вживаемся в роль, что после премьеры еще в течение месяца разговариваем фразами из спектакля.

– Значит, для каждого персонажа Вам нужно прорабатывать отдельный образ?

– Артисту всегда помогает режиссёр, задавая некие условия: определённый век, атмосферу. Мы привыкли к постановкам, где образы и сюжет классические, а бывает, придет режиссер и покажет этих же персонажей в другом веке абсолютно с другими нюансами. Опера – произведение, которое часто охватывает на сцене длительный период времени, соответственно и на сцене персонаж меняется. Поэтому мы прописываем вначале: «Мне 18 лет, я молодая и прекрасная, а потом, в конце, мне уже 20 лет, я не молодая и не прекрасная».

Режиссёры на первых встречах задают вопросы, чтобы помочь артистам раскрыть их образ: «А почему твой персонаж так поступил? А какое у него прошлое было? Какая погода сейчас?» Про погоду вообще самый распространённый вопрос. Вот ты играешь сцену, а какая погода? Ты должна почувствовать запах листьев, понять, какой у тебя предмет стоит рядышком, сколько ему лет. И это помогает тебе вжиться в роль. И если это персонаж, например, XIX века, мы стараемся уловить все нюансы. Особенно свечи! Как они пахнут, как их держать. Или ещё – как носить юбки. На репетиции, как правило, юбки в пол, чтобы понять, как садиться и двигаться. Когда «Онегина» ставили и начали репетировать в костюмах, то парням было тяжело сидеть во фраках: они еле садились на край и больше не могли пошевелиться!

Каждый человек индивидуален. Прорабатывая персонажа, я пытаюсь найти схожесть, как бы я поступила на его месте, близок ли он мне. Я безумно люблю Татьяну Ларину, и когда я разбирала ее характер, то все пропускала через себя: вспоминала, как я когда-то признавалась в любви, а могла ли я написать подобное чувственное письмо, а могло ли такое случиться со мной. А что я сделала бы, если б встретила человека, которого когда-то любила?

– Вы упомянули, что бывают режиссеры, которые ставят классику, но в современном стиле. Как вы к этому относитесь?

– Это вечная моя дилемма. Я больше люблю классику, потому что часто слишком извращаются постановки, уходят красота и изысканность оперы, которые изначально закладывают авторы. А ведь они создают цельную картину, пишут про то, что видят. Когда предлагают какую-то работу и данное направление мне интересно, – везде нахожу для себя что-то новое.

– Как разрушить стену между артистом и зрителем, показать им всю эстетику произведения?

– На самом деле есть два типа выступлений. Первое – концерт, человек выходит с образом, но на одно выступление. Там нет, например, стола или пера; кресла, на которое можно опереться; партнёра, которому можно спеть в глаза; и ты остаешься «голый» на сцене, эмоциональная стена здесь сильно чувствуется. Есть несколько школ, которые работают с этим, учат актерским хитростям. Если зал маленький, то я всегда стараюсь взаимодействовать взглядом со зрителем. Ведь если смотреть на маленькой сцене в потолок или куда-то вдаль, то контакт уйдет сразу же. Нина Михайловна Козлова, преподаватель театра в «Горностае», всегда говорила: «Открывайте ладошки. Ладошки – это контакт со зрителем».

А когда зал большой, намного сложнее: если будешь смотреть на зрителей, то, во-первых, для вокала плохо, а во-вторых, публика видит только лоб. Поэтому, когда зал большой, вынужден смотреть вдаль. Здесь подключается актёрское мастерство: ты создаешь пространство, протягивая руки то к солнцу, то к сердцу. И чем больше ты проживаешь роль, тем больше открываешься зрителю.

Второй тип выступлений – спектакль – немножко проще, потому что есть полная визуализация. Зритель начинает сам проникаться магией, как только кулисы открываются.

– Бывает такая публика, когда Вы понимаете, что эту магию она не чувствует?

– Да, у меня бывали такие мероприятия, и это очень страшно. Когда выступления устраиваем мы, то приходят всегда заинтересованные люди. Они знают, куда идут. А бывает просто видовой концерт, который нужно провести, например, на День матери. Когда людей просто созывают, без их желания. Бывает очень грустно, когда отдаешься, выкладываешься, но зритель не наслаждается. Тут тоже пригодятся актерские навыки. Никто не мешает нам спуститься в зал, с кем-нибудь повзаимодействовать. Был интересный опыт: на закрытом мероприятии перед нами поставили задачу спеть на четыре голоса, соревнуясь между собой. Поём и понимаем, что публика вообще неконтактная. Поэтому мы решили «поиграть» со зрителями. Один из артистов предложил залу: «Давайте я буду тореадором, а вы быками!» Вышли желающие ребята, и действительно началось взаимодействие. Тут уже включается фантазия каждого «игрока», как вовлечь зрителя.

– Замечали ли Вы у себя «зависимость» от сцены?

– У меня не зависимость, а скорее, просто любовь к сцене. Я безумно люблю не столько восторг от выступления, сколько процесс репетиций, проработки персонажей. Многие артисты идут в театральную жизнь, чтобы попробовать быть кем-то другим. Зависимость, скорее, от этого. Раскрыть себя в другой жизни. Это отчасти не совсем хорошо, психологи скажут. Какие-то вещи берем для себя, сцена дает ответы на собственные вопросы. Но на такое нужно много сил. Каждый человек, который выходит с репетиции, – мокрый, как из спортзала, сколько бы ни занимался: полчаса, час, два – но если ты счастлив от этого – всё не зря.

– Работая в школе, что вы хотите передать ученикам?

– Жизнь артиста – это мечта, вдохновение, счастье, поиск, творчество. Я бы очень хотела помочь детям раскрепоститься, не бояться искать себя, мечтать. Не бояться своих комплексов. И какой-то сценический опыт. Сейчас у меня есть своя творческая школа, и я работаю с детьми совершенно разного уровня. У некоторых ребят есть психологические проблемы: дети не разговаривают или слишком замкнуты. Родители приводят их, скорее, не на вокал, а попробовать раскрыть ребёнка. Мы каждые полгода ставим мюзиклы – это наши масштабные проекты, на которые выходит каждый ребёнок. Я пишу сценарий специально под каждого, и поэтому дети начинают раскрываться. Представьте: родители видят ребенка на сцене, и тут он проживает свою роль, хотя закрыт в обществе.

– В своей творческой студии вы сценарист, режиссёр и постановщик в одном лице?

– Да, так получилось (радостный смех). Но это мне очень нравится! Я очень благодарна «Горностаю», что он давал возможность раскрываться еще в школьные годы: в 10-м и 11-м классе я даже организовывала балы, пушкинский и венецианский! Мы ставили спектакли, танцы. На удивление, многие заинтересовались. Когда только начинаешь свое дело, нет возможности привлекать много людей, приходится всё разрабатывать самому. Мне помог опыт работы с режиссерами, дирижерами, постановщиками. И теперь могу воплощать и какие-то собственные идеи. Сейчас у меня большая команда из моих учеников – мои правые, левые «руки, ноги и головы».

– Когда решили открыть свою студию?

– Всё вышло случайно! Я 6 лет назад должна была переезжать в Италию, звали на проекты, постановки, но не сложилось с документами. Поэтому сняла помещение на полгода в Новосибирске. На тот момент у меня уже были ученики, просто пришли по «сарафанному радио». А дальше карантин, первая изоляция, продление – и всё одно за другим. Но в итоге появился масштаб. Я очень благодарна судьбе, что вышло открыть своё дело, которое продолжает развиваться.

– Расскажите подробнее про студию.

– Студия «Фабрика талантов» находится в «Горностае», и есть филиал в Кольцово. Ребята ходят и из начальных, и из старших классов, есть ребятишки и от трех лет. Некоторых девочек мы готовим к поступлению в театральное, а некоторые занимаются для психологической разгрузки. Как говорится, если человек умеет разговаривать, значит, он умеет петь. Нужно просто с ним работать!

Очень важно найти своего педагога, поэтому сначала мы проводим пробные уроки, чтобы просто пообщаться, присмотреться друг к другу. И все педагоги в студии сначала находят контакт: чтобы раскрыться, нужно понять, твой ли это человек, комфортно ли тебе с ним. Затем начинается проработка: голосовая, дыхательная, мастер-классы по актерскому мастерству, по хореографии. Для подростков это вообще актуально! У меня много девчонок, которые приходят, чтобы, грубо говоря, «проораться» – над чем-то поработать. Мы никогда не давим, не заставляем. Концерты для того, чтобы получить удовольствие.

В конце встречи разговор зашёл про семью Анжелики Андреевны и отношение её родителей к творчеству:

– Мама – кандидат физмат наук, папа – экономист. Когда мама узнала, что я буду петь... Ох, это было тяжело. Она была категорически против моего поступления в театральное училище. Я даже сдавала на ЕГЭ профильную математику только потому, что обещала маме, хотя для вступительных мне это не требовалось. Но потом, когда я начала петь, зарабатывать, мама успокоилась. А теперь сама спрашивает, почему я там или там не прослушалась, и иногда ездит со мной на конкурсы, сидит, слушает, а я ей рассказываю, кто поёт хорошо, кто плохо. Ездили последний раз в Тверь на конкурс, она героически три дня сидела со мной, разбиралась.

Разговор с Анжеликой Андреевной был теплым, веселым, душевным. Хочется поблагодарить Анжелику Андреевну за её творчество и за всё, что она делает для нашей школы и наших учеников. Надеемся чаще наслаждаться её пением на концертах и спектаклях. Считаю, что её жизнь, её творчество действительно могли бы стать основой для целого сериала!