Уборка шла полным ходом. Мама до винтика разобрала и собрала вновь шкаф, а я в своей комнате до сих пор не сдвинулась с мёртвой точки. Застряла как раз между первым и вторым маленькими ящичками стола. Но маленькими они казались лишь до той поры, пока я не решилась в них заглянуть.

За все годы учёбы я и не пыталась убраться в коробушках стола. Первым на глаза попался дневник. Я уже и забыла о его существовании. Воспоминания, нахлынув, готовы были захватить и унести меня. Открываю первую страницу. Моей любимой чёрной ручкой аккуратно выведено число 9 мая. Я сразу же поняла, куда меня унесут страницы дневника, и приготовилась с наслаждением и полной отдачей погрузиться в мир шестилетней давности. Мне было 10 лет.

Тогда ещё был жив дедушка. Он авантюрист и всю жизнь жил жаждой приключений. Тот весенний тёплый денёк здорово взволновал дедушку. Взяв всю нашу семью в охапку и устроив на заднем сидении своей старенькой, но крепкой и, казалось, вечной Волги, он повёз нас в неизвестном направлении. Ехали мы долго и успели уже устать. Через несколько часов я вышла из машины и лучики солнца, мигом выбрав свою главную мишень, устремились прямо в глаза. Запах хвойного леса растворил всю усталость. Мы в сосновом бору. Сквозь буро-рыжие, окрашенные солнцем стволы, виднелось голубое, зеркальное озеро, нёсшее по своей крохотной от ветра ряби огромные кучевые облака. Вечерело. Каждая минута перекрашивала лес в новый цвет, меняла оттенки и в конце приглушала цвета, готовя природу ко сну. Медленно гас свет. Пока его не стали заменять крохотные звёзды-ночники, которых касались верхушки сосен.

Нужно сказать, что дедушка был прирождённый гитарист. Он рассказывал мне, что научился играть на фронте. Для меня всегда было загадкой, где он умудрялся доставать гитару в военное время, но на мои докучающие вопросы он всегда лишь мне задорно подмигивал.

Потрескивание сучков прервал звон гитары. Тишина уступила бабушкиному голосу, который мелодично взял первую ноту и потянул куда-то далеко, пронося её через сосны к воде, а затем ввысь. Как сейчас помню «А закаты алые…». Вот что эта была за песня.

Я соскочила со спального мешка и в этот раз далеко не из-за назойливого комара. Мне приснился кошмар. Дедушка, мой дедушка оказался в окружении! Ему пришлось отступать с остатками своей роты. Рядом с дедушкой падали, больше уже не вставая, его друзья. Острая боль в ноге - и мой дед на земле.

Я была в замешательстве и не могла успокоиться, как вдруг в отдалении я заметила приближающуюся к палатке фигуру. Тело моё, не успевшее расслабиться после кошмара, напряглось ещё сильнее, но напрасно. Это был дедушка. И снова у меня возникло много вопросов, не ответив ни на один, дедушка лишь поманил меня рукой, вызволяя из палатки.

Пахло свежестью и немного холодило нос и ладони, можно было даже заметить лёгкий пар возле рта. Места в лодке хватало как раз для нас двоих. Мы уже доплывали до середины озера. Понимая, а больше предчувствуя важный разговор, начать первой решила я.

- Дедушка, лучше вас с бабушкой эту песню никто бы не исполнил, - восторженно сказала я.

- А ведь ты даже не знаешь, как я познакомился с твоей бабушкой, внучка.

Моего любопытства было не скрыть и, уловив это, дедушка, улыбнувшись, продолжил:

- В сорок первом году, несмотря на все наши усилия, приходилось отступать, теряя клочок за клочком родные земли. Больно было это осознавать. Тогда в сорок первом году при неожиданном штурме нашего лагеря немцами пришлось бежать. Снова бежать. Удалось это далеко не всем. Вероятность спастись была крайне мала. Я был готов умереть. Представлял, каково это, и с попаданием свинцового куска в ногу понял. Мне повезло остаться в живых. «Повезло» - даже не то слово. Мне помогли. Навсегда я останусь благодарен своим товарищам, спасшим меня. На помощь нашему отряду выдвинулся новый, который и доставил меня в госпиталь. Оживили и привели в чувство меня руки твоей бабушки.

Всё это было похоже на сказку. Да, я не могла в это поверить! Я читала о войне, я видела саму войну в плёнках кинолент, но вот из уст моего дедушки это звучало по-другому.

- И знаешь, Санечка (так дедушка меня всегда называл), я ведь осознал тогда, а сегодня посмотрел на тебя, на всю нашу семью и понял окончательно. Война - грубейшая ошибка человечества. Наша история - одна сплошная, прерывающаяся лишь на мгновение война. Но ты, твоё поколение не должно совершать наших ошибок. Я вижу в тебе смелость и силу на мир, я вижу это в твоих сверстниках.

А я уже не могла сидеть на месте. Всё это время мне хотелось обнять дедушку. Я подскочила и почувствовала на своей спине родные, немного грубые, но такие нужные дедушкины ладони. Тихо, еле слышно я прошептала, но громко и не нужно было, эти слова предназначались только ему - моему герою: «Обещаю!»

В мою комнату вошла мама. Увидев меня плачущей, с дневником в руках, мама не удивилась. Она обняла меня, как тогда дедушка и сказала: «Ничего страшного не будет, если ты уберёшься вечером, верно? А сейчас нам пора». Каждый год мы с мамой участвуем в шествии бессмертного полка. Я взяла дедушкину фотографию с полки. И мы начали с мамой собираться. Я поняла, что чувствовал тогда дедушка, спасшись от смерти и глядя на свою семью в мирное время. Сегодня была моя очередь получить то самое осознание. И делая первые шаги в колонне бессмертного полка, я поняла: как же всё-таки хорошо на свете без войны.