Мы даже не знали о существовании СибНИА. И вот мы здесь, на территории Сибирского научно-исследовательского института авиации. Просто так сюда не пройдёшь – закрытая зона. Телефонами пользоваться нельзя, диктофонами тоже. Мы, юные корреспонденты, знали об этом заранее и приготовили свои тетрадки, ручки, карандаши. Перекличка. Вход через проходную. Вот, наконец, и начинается наш пресс-тур. Он состоит из двух частей: сначала экскурсия по территории института, потом пресс-конференция с директором. Но все наши планы и замыслы откорректировал дождь. Полуторачасовая экскурсия превратилась в получасовую. Зато пресс-конференция превзошла все ожидания.

Цель – покорить небо

О чём мечтают мальчишки в детстве? Конечно, вырасти, стать настоящими мужчинами, получить самую «крутую» профессию. Кто-то хочет стать военным, кто-то пожарным, а кто-то мечтает о высоте, мечтает летать, как птица. Как появляется эта мечта? Из книг, кинофильмов, встреч? У маленького трёхлетнего мальчика, сидящего на качелях во дворе своего дома, она родилась в тот момент, когда прямо над его головой пронёсся впервые в его жизни самый настоящий самолёт. Мощный, сильный, словно огромная железная птица. Он улетел, оставив след в небе и в сердце ребёнка.

Так родилась мечта. А вместе с мечтою появилась цель. И маленький человек пошёл к ней. В пять лет он уже побывал на аэродроме, а в одиннадцать совершил свой первый полёт.

Это начало истории обычного паренька, который впоследствии стал большим человеком. И сегодня я имею честь видеть, слышать и говорить с ним на его пресс-конференции с представителями детских и юношеских СМИ города Новосибирска, благодаря которой я, юнкор Наврузой Саидова, могу донести до вас его слова и опыт.

Со страхом, но без упрёка

Мой герой – лётчик-испытатель 1-го класса, директор Сибирского научно-исследовательского института авиации имени С.А. Чаплыгина, депутат Совета депутатов г. Новосибирска Владимир Евгеньевич Барсук.

«Испытай один раз полёт, и твои глаза навечно будут устремлены в небо. Однажды там побывав, на всю жизнь ты обречён тосковать о нём», – предупреждал великий Леонардо да Винчи. Но нашему герою некогда тосковать, он человек дела, и о деле мы сразу начали с ним говорить, предварительно совершив экскурсию по территории таинственного и ранее нам неизвестного СибНИА.

– Владимир Евгеньевич, Ваш институт больше похож на завод. Как в нём соединяются наука и производство?

– Конечно, наука, в первую очередь, ассоциируется с маленькими кабинетами, учёными в белых халатах и колбами, а не с производственными цехами. Уверяю вас, в нашем институте есть и цеха, и доктора наук, и колбы. Но основное направление работы института – испытания. Испытания надёжности, стойкости к износу летательных аппаратов и их частей. Нужно расположить натурную модель летательного аппарата в испытательном стенде, предельно её нагрузить, чтобы обеспечить безопасность дальнейшей эксплуатации. Нужны большие помещения, чтобы создать максимально естественные условия для всех процессов работы модели. Такова специфика института.

– Существует ли проблема между учёными и техниками? Кто-то из них считает себя важнее другого?

– Такая проблема существует, но нам удаётся её сглаживать. Так случилось, что лётчик-испытатель стоит во главе института. Это позволяет объективно оценивать обе категории специалистов.

– Всем известно, что сейчас в стране кризис. Испытывает ли его ваш институт?

– Этот кризис не первый. Просто нужен запас сил, ресурсов. Как известно, когда ты голоден, хочется есть, когда сыт – спать. Так что кризис – стимул к поиску и развитию.

– Как и после каких вузов можно устроиться к вам на работу?

– Большинство наших специалистов – выпускники НГТУ, МАИ и различных лётных училищ. Так что, окончив любое из этих учебных заведений, можете смело приходить к нам.

– Поскольку сейчас идёт ожесточённая гонка вооружений, основное внимание уделяется боевой авиации. Не это ли повлияло на упадок авиации гражданской?

– Вряд ли. Гражданская авиация – коммерческое мероприятие. В какой-то период было проще и дешевле покупать самолёты, чем тратить деньги на разработку своих. Сейчас всё меняется к лучшему. Думаю, будет ещё лучше.

– Каков, в целом, Ваш прогноз развития авиации?

– Авиация проходит тот же путь развития, что и другие виды транспорта. Идёт стилизация, упрощение конструкций, подгон под современные стандарты. Авиация будет развиваться, как развивается и всё остальное в нашем мире, и очень скоро самолёт станет чем-то обыденным, как сейчас автомобиль.

– Есть ли у Вас любимый самолёт?

– Любимого нет. Люблю каждый самолёт, на котором летаю. Вообще, считаю, что есть два типа самолётов: первые — садясь в которые, ощущаешь удовольствие; вторые — ощущаешь удовольствие, когда их них выбираешься.

– Говорят, что лётчики – очень суеверный народ. Так ли это?

– На мой взгляд, скорее, это подмена понятий. Любимые вещи, куртка, например, – это не суеверие, а привязанность к земному. Или существует легенда, что лётчики совершают ритуал перед взлётом и обязательно обходят вокруг самолёта. Но мы то с вами понимаем, что это никакой не ритуал, а внешний осмотр – элементарная техника безопасности.

– Была ли у Вас мечта полететь в космос? Какими качествами должен обладать космонавт? Есть ли у Вас друзья-космонавты?

– Нет, я никогда не мечтал о космосе. Я даже не думал об этом. Дело в том, что я склонен управлять летательным аппаратом самостоятельно или иметь возможность вмешаться в управление процессом полёта на любом его этапе, если это необходимо. Космонавт же находится в ситуации, когда значительной частью полёта космического корабля, и зачастую – наиболее опасной, управляет автоматика. Профессия космонавта сложнее, чем профессия лётчика. Степень риска существенно выше. Космонавт находится в очень жёстких условиях, как и его летательный аппарат. Космонавты – выдающиеся люди, но друзей в их среде у меня нет, так как мы мало пересекаемся в нашей работе, есть хорошие знакомые.

– Случались ли в Вашей практике внештатные ситуации, и как Вы с ними справлялись?

– Для лётчика-испытателя нет внештатных ситуаций. Для нас внештатные – это штатные ситуации. Смысл нашей работы – попасть в них и не допустить, чтобы такое случилось с моделью в эксплуатации. Например, в моей практике у самолёта, за штурвалом которого я был, восемнадцать раз отказывал двигатель. Бывало, что за один полёт тринадцать раз отказывали разные системы. Тут главное не паниковать, знать технику, её характеристики. В крайнем случае можно попытаться покинуть аварийный летательный аппарат. А вообще, лётчик-испытатель не этакий смельчак, а, наоборот, человек спокойный и главное – предусмотрительный. Смелость – да, но и страх обязательно должен быть. Он помогает быть собранным и просчитать всё на много раз вперёд.

– Вы лётчик-испытатель, кандидат технических наук, почему вы стали депутатом и что бы хотели сделать на этом посту?

– Я, как действующий лётчик, убеждён в необходимости системы единоначалия. А единый начальник Российской Федерации – это президент. И я вступил в партию «Единая Россия», которая поддерживает президента. Как депутат я, конечно же, надеюсь быть полезным людям и своему институту.

– Раньше существовало объединение ДОСААФ. Молодых людей готовили к военной службе, обучали прыгать с парашютом и управлять летательными аппаратами. Есть ли сейчас подобные объединения, ведь будущее авиации – за молодыми?

– Я сам воспитанник системы ДОСААФ, и, уверяю, она сегодня работает и получает большую государственную поддержку. Так что молодым по-прежнему открыта дорога в небо. Прыгайте. Летайте.

– Чтобы стать лётчиком, нужно иметь специальное образование. Какое учебное заведение Вы окончили?

– Увы, я не смог поступить в лётное училище по результатам медкомиссии, поэтому пошёл работать техником и одновременно обучался в учебном авиацентре. После четырёх лет я получил право стать лётчиком-инструктором, им проработал пять лет, после чего смог поступить в Ульяновское высшее лётное училище, которое окончил экстерном в двухтысячном году. А в 2001-ом окончил школу лётчиков-испытателей.

– За свою карьеру какие типы самолётов Вы освоили?

– Освоил 27 типов летательных аппаратов, в том числе планёры, вертолёты и даже дирижабль.

– Владимир Евгеньевич, последний вопрос: каковы, на Ваш взгляд, главные качества настоящего мужчины?

– Я думаю, что главное — это иметь цель в жизни. Цель, к которой нужно стремиться. Если человек не имеет цели, то он напрасно тратит свою жизнь.