«Ну чего ты надулся? Зачем тебе домой? Подумаешь, пошутили! Ты что из-за этой шавки расстроился что ли?» – беззаботно улыбаясь, спрашивал Санька. А я и правда расстроился, но не из-за собаки, а из-за своей беспомощности перед новыми и, как оказалось, жестокими друзьями.

****

Мне семь лет. Я живу в деревне у двоюродных бабушки и дедушки. Лето, солнце, КА- НИ-КУ-ЛЫ! Первые летние каникулы в моей жизни. Каждое утро мы с Маней (это моя тётя, кстати, она старше меня всего на 3 года) ходим в школу, Маня отрабатывает практику, а я ей всячески помогаю, то есть стараюсь сильно не мешать. Мы поливаем цветы, протираем пыль, моем мебель в кабинетах, брызгаем друг на друга водой, кидаемся тряпками, играем в догонялки, вообщем, работаем не покладая рук. Когда я устаю помогать Мане и её одноклассникам, она отправляет меня играть на площадку к ребятам помладше. Там- то и произошло моё знакомство с Саней, Женькой и Андрюхой. На этой площадке всё и случилось.

****

Вдоль дороги туда- сюда бегала маленькая чёрная собачка. Очень интересная собачка, на деревенских барбосов совсем не похожая. Этакая аристократка на фоне сельской местности: худенькие тельце, длинные тоненькие ножки в коричневых чулочках, маленькая вытянутая голова с просто огромными, домиком торчащими ушами. Но что нас особенно поразило в этой собаке, так это отсутствие хвоста, в привычном для нас смысле слова, на его месте торчал маленький обрубок. Собака тихонько поскуливала, суетливо оглядывалась по сторонам, нюхала землю, но дальше площадки перед школой не уходила, словно ждала кого-то. – Эй, пацаны! Глядите какой урод! – крикнул Андрюха. – Ну вообще! Глаза-то, глаза, глянь какие! Навылупку, как у жабы! – поддержал его Женька. – И трясётся всё время! Может она больная какая? Страшилище, пошла вон отсюда! Цыть! – крикнул Санька. Собака не ушла, только передвинулась чуть подальше от нас, жалобно поскуливая. «А ну уходи! Кому сказал! Пошла отсюда!!!» – не унимался Санька. Собака в ответ зарычала, но как-то без особой угрозы, и неуверенно тявкнула. «Ты что не понимаешь? Уходи! Цыть! Цыть!» – продолжал строжиться Санька. Собака в ответ тявкнула, потом ещё раз, ещё, ещё и ещё. Пространство вокруг заполнилось заливистым злым лаем. И тут случилось то, чего я никак не ожидал: на землю возле собаки шлёпнулся небольшой камень. А потом ещё один, ещё, ещё и ещё. Мальчишки стали забрасывать собаку, похожую на маленького щенка, щебнем. Она скулила, лаяла, пыталась спрятаться в цветочной клумбе, но далеко от своего поста не уходила. Камни попадали ей по бокам, спине, голове, лапам, собака выла от боли. А я стоял, как заворожённый, и смотрел. Не помню, откуда-то появилась Маня, схватила собаку на руки, крикнув: «Только киньте, только попадите в меня, ваш отец вам головы поотрывает!» Мальчишки убежали, а я всё стоял не шевелясь, мысли в моей голове окончательно перепутались. Никакого объяснения произошедшему я не смог подобрать, и поэтому молчал, мне нечего было сказать. «Трус! Ты маленький трус! Чего смотришь? Неси быстрей воды и тряпку чистую, она на парте в классе лежит!» – крикнула Маня. Я побежал, я побежал так быстро, как только мог. Собаку мы напоили холодной водой, перевязали пораненную лапу, как могли, пожалели. Она уже не вырывалась из рук, не лаяла и не скулила, собака молчала, тяжело по-человечески вздыхая. И как тогда мне показалось, внимательно смотрела своими грустными глазами только на меня. Вечером мне очень сильно захотелось в город, к маме…