…Шел 151 день экспедиции.

Связь с базой была утеряна 93 дня назад. На корабельном совете было принято решение продолжать экспедицию до завершения исследований. Против высказался только наш механик Евгений. Его можно было понять: на Земле его ждала молодая жена, а еще он хотел бы оказаться дома, когда его сын появится на свет. Глеб Михайлович, руководитель исследовательской группы, много говорил про важность нашей миссии, про прорыв в науке, и еще много всего… И, в конце концов, все проголосовали «за».

В перспективе исследование силы гравитации черной дыры в созвездии Водолея могло направить развитие науки совсем по другому пути. Человечеству даже могли стать доступны перемещения во времени, по крайней мере, так утверждал Глеб Михайлович.

Глеб Михайлович Чистяков, физик, математик, теоретик, имеет множество научных званий в различных областях. Он занимался исследованиями гравитации еще тогда, когда его помощник Руслан был младенцем. Позже  Руслан защитил под руководством Глеба Михайловича диссертацию, с тех пор они работают вместе.

Со дня на день в наших иллюминаторах должна была появиться черная дыра. Наши приборы уже фиксировали мощное электромагнитное излучение. А атомный гравиметр просто сходил с ума.

Я заступил на вахту в 6 часов утра корабельного времени. В рубке управления было еще темно, только помаргивали лампочки контрольных приборов. Странный голубоватый свет заливал экран управления полетом. Я зашел в рубку и подошёл к главному иллюминатору. И тут я увидел ее. По периферии расплескались синие сполохи. Они перемешивались с синевой космоса. По центру была такая густая чернота, что казалось, к ней можно прикоснуться.

Исследователи были в восторге. Руслан потирал руки, Глеб Михайлович что-то судорожно записывал в блокнот. Штурман Сергей прокладывал маршрут так, чтобы рассчитать минимально возможное расстояние, на которое мы могли подойти к объекту исследования.

– Пожалуйста, Сереженька, можем мы подойти чуточку ближе? – просил Глеб Михайлович. – Тогда мы сможем воспользоваться гидроквадратическим свайбером для расчета предельной сингулярности.

Сергей неопределенно пожал плечами.

– Это опасно, – заметил он. – Нас может затянуть.

– Голубчик, всего на пару миллионов километров!

– Посмотрим, что можно придумать.

Внезапно замигала аварийная лампочка. Я увидел, как побледнел Сергей. Руки его замелькали над пультом. Он то и дело сверялся с цифрами на экране, но линия курса упрямо продолжала ползти в сторону черной дыры.

– Всем пристегнуться, – скомандовал я. – Серега, бери ручное! Женя, следи за двигателями!

Я напряженно всматривался в черноту.

Прошли томительные 60 секунд. Я пытался корректировать курс. Тормозные двигатели перегрелись, сигнальные лампочки беспрестанно мерцали.

– Выход только один, – тихо сказал Сергей, – мы можем попробовать подойти к ней очень близко и попытаться использовать ее центробежную силу, чтобы оторваться от ее притяжения.

– Пробуй, – сказал я.

Я видел, как Руслан вцепился в подлокотники амортизационного кресла, костяшки его пальцев побелели. Глеб Михайлович не выпускал из рук гидроквадратический свайбер, пот катился у него по лицу.

Чернота вырастала на главном иллюминаторе, синий свет пропал, и мы видели только эту тьму, которая, казалось, скоро поглотит нас. Через 15 минут Сергей откинулся в кресле и перевел дух.

– Кажется вырвались, – сказал он.

Я выдохнул. Мои руки дрожали и ладони были мокрыми.

– Все, ребята, обошлось.

Глеб Михайлович и Руслан в нетерпении приступили к изучению показаний свайбера. Я принялся за отчет о происшествии, потому что с нас спросят, это точно. Видимо навигаторы на Земле ошиблись при расчете нашего курса, либо сила притяжения этой черной дыры оказалась намного выше расчетной.

Оставалось 10 часов полета. Корабль приближался к Земле с ночной стороны. Мы должны были лечь на орбиту в 2 часа ночи корабельного времени и приземлиться на Байконуре в 5 часов утра.

– Почему не видно огней? – задумчиво спросил Евгений.

– Может, облачность, – предположил я.

– База не отвечает, – сказал Сергей.

– Садись вслепую, – ответил я.

Обшивка корабля терлась об атмосферу с тихим свистом. Внутри становилось жарко. Гул тормозных двигателей, мягкий толчок и мы приземлились. Я еще раз попробовал вызвать Базу, но ответом мне были лишь помехи в рации. Прошла минута, другая. Больше ждать было нельзя. На посадочном поле было тихо, машин спецслужб не видно.

Я открыл люк корабля и вышел наружу. Вдали виднелась диспетчерская вышка. Окон и дверей в ней не было, сквозь разлом в стене проросло дерево. На взлетном поле тут и там пробивалась какая-то трава. И никого…

Пока мы отсутствовали, на Земле прошло 350 лет…