Мы часто смотрим старые фотоальбомы, родители рассказывают о наших родных и близких: где они жили, что делали, у многих была очень интересная жизнь и хотелось узнать еще больше. Но вот об одном человеке, который показался мне очень родным, я поначалу знал всего несколько фактов. Его имя Стрига Венедикт Корнеевич, он родился в 1903 году, героически погиб во время Великой Отечественной войны. Это мой прадедушка. С одной единственной сохранившейся фотографии на меня смотрели добрые глаза. Мне было очень интересно каким он был, чем любил заниматься, как жил до войны. Все это мне рассказала мама, когда я подрос.

До войны мой прадед жил в сибирском селе, специальность у него была очень мирная – столяр, мастерил бочки, домашнюю утварь, особенно любил делать мебель. Он хорошо знал тайгу, в те времена тайга кормила. Любил места где живет, свой дом, семью, сыновей. Именно он привил сыновьям большую любовь к родным местам, делился с ними своими мечтами и строил планы на будущее. В селе пользовался уважением и авторитетом. Именно оттуда добровольцем ушел на фронт в августе 1941 года. Назначив «старшим» своего старшего сына Василия, ему было пятнадцать, а младшему, моему деду Анатолию, было всего пять.

Дед Веня, так мы называли его, знал, что не вернется, чувствовал, что ждет отчаянна, ожесточенная борьба за нашу Родину, за родных, за свой дом.

Моего деда Анатолия он нес на руках по дороге через все село, от военкомата, где объявили построение тем, кто уходил на фронт, а когда село закончилось велел бежать домой. Именно это запомнил пятилетний мальчишка на всю жизнь. Оказавшись на той дороге, в том месте, где они расстались, мой дед всегда подолгу стоял, курил и молчал.

Мой дед плохо помнил отца, он был слишком маленьким, эту потерю дед пронес через всю жизнь, старался найти и сохранить хоть маленькие частички, напоминающие ему об отце. Он искал место откуда пришла последняя весточка, позже и его дети, моя мама и мой дядя, присоединились к поискам. Я слушал рассказ о том, как это было, мы перекладывали листы документов, фотографии, карты и вместе с ними оживал дед.

«На старом извещении, полученном его женой Степанидой Егоровной, было указано «в бою за социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество убит 5.6.42, похоронен Ленинградская область, Старорусский район, д. Присморжье». Первая наша поездка в Старорусский район результатов не дала. Нигде мы не смогли отыскать фамилию деда не на обелиске воинской славы, ни в архиве местного военкомата.

Снова мы предприняли попытку через несколько лет, когда появился ОБД «Мемориал». Именно там мы получили первую достоверную информацию. Мы узнали, что отчет о безвозвратных потерях, где значилась фамилия деда, принадлежал 11 армии, подразделение имело номер 202 ИБ, также у деда была фронтовая специальность сапер. 

Поехать в г. Старая Русса никак не получалось, навалились дела. А когда выдалось время, Старая Русса встретила нас затяжными дождями. Попытки доехать до деревни Присморжье оказались неудачными, дорог не было, а те, что были, раскисли до такой степени что больше походили на болота. Да там и были вокруг болота. Мы почти было собрались уезжать, но решили перед отъездом посетить Музей Северо-Западного фронта в Старой Руссе. Девушка экскурсовод, когда рассказывала о «Рамушевском коридоре», упомянула Присморжье и заметив наш интерес спросила: «А вы почему интересуетесь?» Внимательно нас выслушав девушка предложила обратиться к их научному сотруднику. В распоряжении музея к тому времени был архив 11 армии, и сотрудники помогли нам с поисками. Многие важные документы из архива конечно хранились в другом месте, но нам повезло мы нашли «Доклад о бое 5.6.42 Присморжье, Александровка», и другие документы, касающиеся боев в Присморжье.  Нам сделали копии документов. Мы чуть не плакали от радости, руки дрожали. Но вот ехать туда без проводников нам не советовали, и дали телефон человека из поискового отряда, хорошо знающего эти места. Откладывать не стали позвонили сразу. Мужчина на том конце провода, выслушал, и сходу сказал подъезжать завтра, назвал место встречи, и положил трубку. Мы не спали всю ночь. Молчали. Просматривали снова и снова документы. Каждый думал о своем. Утром, положив в рюкзаки бутерброды, двинулись до нужного места. Издалека увидели вездеход и трёх мужчин в камуфляжных костюмах. Подъехали, вышли из машины. Нас ждали, ребята пожали нам руки, представились, велели забираться на вездеход и держаться покрепче. Вездеход заревел и тронулся. Ехали не быстро, то и дело попадая в траншеи. Это были окопы, оставшиеся после боев, иногда они были заполнены водой. Один раз вездеход нырнул носом в воду и гусеницы стали издавать лязгающий звук. Ребята пояснили, что там фашистское укрепление. Въехав на пригорок, вездеход остановился, ребята указали направление, куда нам идти: «Там за тополями яблони, это и есть ваше Присморжье, обратно сами по следу доберетесь». Мы даже не сразу поняли про яблони. Пошли медленно, под ногами что-то хрустело, это оказались гильзы от патронов, то там, то тут лежали более крупные фрагменты снарядов. Когда прошли больше половины, поняли, что мы идем по яблоневому саду, очень большому. Пахло яблоками. И это все, что осталось от деревни Присморжье. Деревню сожгли немцы, а место и сейчас называют Присморжье. Мы сидели на упавшем дереве, совершенно не понимая где искать деда. Для нас он был в каждой яблоне, в каждой травинке, везде. Вдруг мы обнаружили, что мы там не одни, подкрепиться яблочками пожаловали кабаны. Звери они не дружелюбные, поэтому нужно было уходить. Мы шли обратно, ориентируясь на след вездехода. Иногда виднелись каменные плиты, места братских могил, установленные отрядами поисковиков, еще много таких мы встретили на обратном пути. Потом мы узнали, что места, где проходила линия фронта, там называют «Журавлиными полями» – настолько много там было погибших. В голове всплывали строки штабных докладов, боевые карты и воспоминания ветеранов, увиденные нами в музее вчера. 

Первые шесть месяцев Великой отечественной войны наши войска под натиском фашистов отступали, к зиме 41 года город Ленинград был в осаде. Фашисты наступали по всем фронтам, враг рвался к Москве. На Северо-западном фронте фашисты прорвались вглубь до города Демянска, это был прорыв в виде коридора. В результате яростных боем фашисты были окружены нашими войсками, два месяца наши войска удерживали противника окруженным в кольцо, одновременно удерживая основную линию фронта. Весной измотанный противник стал прорываться за линию фронта, и именно в районе Присморжья, Александровки и Рамушево, велись отчаянные бои. Немцы атаковали каждые двое суток имея еще и поддержку авиации. Присморжье было важной высотой, там находился наблюдательный пункт 11 армии, несколько раз занималась противником и вновь отвоевывался нашими войсками. Заняв высоту немцы времени не теряли, строили укрепления, минировали все пути подхода. Нашими войсками был разработан план наступления с целью сомкнуть кольцо окружения и началось она рано утром 5.06.42 г. Саперы шли первыми, они обезвреживали мины, иначе наши воины не смогли бы продвигаться вперед, за ними инженерный батальон строил переправу через разлившуюся речушку, восстанавливал дорогу, обеспечивая проход нашим войскам. Танки, артиллерия, самолеты – немецкие рубежи поглотила волна бушующего огня, перекрывая немцам пути отхода и сжимая их в кольцо. Присморжье к вечеру было освобождено, за ним Александровка и Рамушево. Коридор закрылся. Так закончился день 5.06.42 г. Так закончился путь моего деда.

Мы шли по этой земле, вдруг стало тихо… Мы остановились. Моё сердце пополнилось этой историей, теперь у меня с моим прадедом есть кусочек общей истории, есть место, где мы были вместе, хоть и мысленно, хоть и в разное время. Есть яблоневый сад. Эта история стала нашей реликвией. Спасибо дедушке за Победу!

Фото: сеть интернет