Однажды прадед рассказал
О той войне, о страшной самой,
Как он когда-то воевал и думал,
Есть в войне ли правый:

«Выстрел рассеял туман войны
И разум мой прояснил.
Дрожащей рукою винтовку схватил
И разом ее зарядил.

Выстрел второй не заставил ждать
Тех, кому жить надоело.
Рядом со мною товарищ упал -  
Теперь уже просто тело.

Впервые увидел танки с крестами -  
Стволы горизонт затмевали…
Седой наш полковник промолвил устами:
«За нами Москва и Сталин».

Мы все, давно забыв о морали,
Кричали: «Умрите фашистские твари!»
Но немецкие танки, не встретив преграды,
Прервали порывы нашей бравады…

Стальные колонны на восток устремились -
Артиллерия красных начала работу,
Тактично и чутко нас прикрывая,
Не оставляя один на один с пехотой.

Лишь только завидев серый мундир,
Солдаты стреляют раскатами грома.
Как будто наш враг - это чистое зло,
Как будто нельзя поступить по-другому.

Поднял ружье, прицелившись, думаю -
На ум приходит лишь пара строк:
За что эти люди нас так ненавидят,
Зачем они идут на восток?

Увидев врага, я забыл про строки,
Для меня отпала потребность в причине.
Я сделал выстрел в толпу силуэтов,
Надеясь вызвать чью-то кончину.

Надеясь приблизить момент, когда
Мы будем вершить над ними расправу.
Ведь эти глупцы, перейдя границу,
Дали на это нам полное право.

Я, как и все, был охвачен жаждой
Мести, гнева и патриотизма,
Что послужило неплохим аргументом
В нашей борьбе против фашизма.

Но я уяснил одну важную вещь:
Смотреть через призму режимов, идей
Опасно, ведь ты забываешь совсем,
Что  убиваешь обычных людей.

Нам всем полезно понять одно:
Немецкий фермер не виноват,
Так же как и рабочий в том, что
В стране установлен фашистский диктат.

И, к сожалению, вышло так,
Что люди, не злые по своей натуре,-
Советский колхозник, немецкий рабочий -
Стали жертвой чьей-то злой авантюры.

Подумав об этом, я бросил ружье,
Но страх перед смертью заставил меня
Поднять его и снова стрелять
В людей, обманутых так же, как я.

Но думать продолжил несмотря ни на что
И, наконец, пришел к заключению:
Они посягнули на землю мою,
А значит, есть повод к сопротивлению».