Как-то, накануне очередного Дня Победы, мы с бабушкой перебирали наш семейный архив. Среди старых фотографий и потрепанных желтых документов мне в руки попалась трудовая книжка моего прадеда – Ершова Владимира Александровича. Перелистывая сплошь исписанные синими чернилами ветхие страницы, я с интересом вчитывалась в старые записи, которые поведали немало интересного о его замечательной трудовой биографии. Молчала лишь одна коротенькая строчка: 26.VI.1941-27.VII.1945 «Служба в РККА на фронтах Отечественной войны», и я попросила бабушку рассказать об этих событиях поподробнее.

О фронтовом прошлом моего прадеда в нашей семье известно немного. В 1941 году его из Искитимского райвоенкомата направили на Дальний Восток, и в течение почти трех лет никто не знал о его судьбе. В 1944-ом, после окончания краткосрочных офицерских курсов, он был переброшен на Запад, где служил в 96-ом Отдельном разведывательно-корректировочном авиационном полку им. Богдана Хмельницкого в составе 3-его Украинского фронта. Войну он закончил в Вене в 1945-ом. За фронтовую доблесть прадед был награжден медалью «За боевые заслуги».

После демобилизации Владимир Александрович вернулся в Искитим. По профессии он был технологом цементного производства. Из рассказов бабушки мне известно, что прадеда знали и ценили на работе как талантливого инженера и умелого руководителя. И меньше чем через полгода после возвращения с фронта его вместе с семьей направили на Украину для восстановления разрушенных цементных заводов. Ведь тогда страна остро нуждалась в строительных материалах: нужно было поднимать промышленность и строить жилье. Отправляясь в 1946 году на восстановление Здолбуновского цементного завода, он и подумать не мог, что вновь окажется… на фронте! В окрестностях города, в Ровненских лесах, орудовали банды украинских националистов, которых называли «бандеровцами». Обладая немецким оружием, они чинили диверсии и устраивали провокации. В тяжелейших условиях приходилось не только строить, но и защищать стратегически важные объекты с оружием в руках. Препятствуя установлению на бывших оккупированных территориях советской власти, бандеровцы убивали руководителей госучреждений, инженеров, врачей – лучшие квалифицированные кадры, не щадили даже их семьи. В городе был введен комендантский час, а жители находились в постоянном страхе. Это была настоящая война после войны.

В 1947 году прадеда перевели на восстановительные работы в Днепродзержинск. Здесь не стреляли по ночам, но был страшный голод. Моя бабушка, которой тогда было всего семь лет, до сих пор помнит мутную похлебку из бобов и длинные очереди за хлебной пайкой. В 1948 году прадедушка уже работал в Дятьковском районе на восстановлении Брянского цементного завода. Пытаясь уничтожить партизан, немцы выжгли и разрушили здесь все до основания. Сотрудникам завода и их семьям приходилось жить в деревянных бараках. В необустроенных рабочих поселках свирепствовала дизентерия. И случилось так, что от кишечной инфекции умерла младшая сестрёнка моей бабушки.

А в 1950 году судьба вновь забросила всю семью на Западную Украину. Прадеда перевели во Львовскую область на Николаевский цементный завод. К этому времени уже его семья, кроме жены – моей прабабушки и старшей дочери – бабушки, состояла из ещё одной дочки и сына. Большинство националистических банд уже было ликвидировано, а оставшиеся не представляли опасности для местного населения. Об ужасах повстанческой войны украинских националистов напоминали лишь оставшиеся в лесу «схроны». Эти сооружения, представляющие собой своеобразные погреба, очень привлекали внимание местных ребятишек, хотя и не были безопасны – во многих сохранилось неиспользованное бандеровцами оружие.

Слушая рассказ бабушки, я задумалась о том, что для многих людей война не закончилась в мае 1945 года – она еще долго отзывалась эхом в их мирной жизни. Люди проявляли мужество и героизм, восстанавливая Родину от последствий войны, не меньше, чем на ее фронтах. Правда, за эти заслуги медали им уже не давали.