Прислушайся. Поймай себя на том,
Что эти стены дышат, ты же знаешь.
Ты в тонкой коже больше не сгораешь –
Твой древний пепел остужает Дом.
Ты или свой, или отвергнут ими.
Они чихают краской и известкой.
Переплетая тех, кто вырос с ними,
Таких же, как и ты, – соседей-монстров.
Они поют души беззвучным роем,
Срывают голос тишиною крика,
В них путаницы судеб и историй,
Рассказанных и навсегда забытых
О тех, кто, как и ты, боится окон.
Боится улиц, старого забора –
Наружности. В глубинах коридора
Безумия и страха тихий рокот.
Он тебя принял, Дом твой мир построил.
Где главный враг – своё же пониманье.
Бессмысленно и глупо ожиданье.
Но правила ты все-таки усвоил.
Бесшумные, как духи, пролетают,
Живые, словно бурный всплеск прибоя,
В свой тесный мир «чужих» не запускают.
Но разве сложно так оставить их в покое?!
Напиться собственными бедами и страхом,
Здесь каждый – окружённый одиночка.
Забыть традиции, поставить в прошлом точку.
И стены каждого становятся лишь прахом.
Здесь все такие же, крадутся с сигаретой,
У них свой мир, у них свои законы.
Дом только их, и дело не в запретах –
«Чужих» пугают молчаливых стоны.
Им в вязкой серости гораздо безопасней,
Чем в белизне Могильных коек скрипа,
«Чужие» не поймут такой напасти –
Стирать из памяти покинувших, убитых.
Сломать системы тех, кто канул в Лету,
И с болью, затирая свежей краской,
Придумывать все новые куплеты,
Пытаясь старые забыть напрасно.
Здесь связаны между собой цепями,
У них одно дыхание на стаю,
И вожака по взгляду понимают,
Но можно ли назвать их всех друзьями?
Мы на пороге чуждой нам вселенной.
Их Дом – живой, сомненья сразу меркнут.
Мы смотрим на исписанные стены.
Они или возьмут, или отвергнут.