В некотором лесу, на некоторой полянке жили-были цветочки-травинки. Жили они очень дружно, каждое утро приветливо кивали друг другу своими яркими головками, водили хороводы с пчелами, а вечерами слушали, как стрекочут кузнечики. От бурь и ненастья их надежно укрывал Лес-батюшка. Был он старый, густой, темный, от того особенно любил своих пестрых и веселых малышей. Мир и лад царили на полянке.

Да беда пришла горькая. Повадились в лес люди ходить. И ладно бы по грибы-ягоды, так нет! Ветки ломают, траву топчут, птичек обижают. Застонал Лес-батюшка, заступников стал искать. Да только кто с людьми силой мериться посмеет? На полянке ромашки и колокольчики хрупкие, травки да былинки тоненькие. Вот и стал Лес-батюшка чахнуть, сохнуть, редеть. Уже и ветры буйные его насквозь пролетают, травки к самой земле клонят, лепестки с цветов срывают, пчелам мед собирать не дают. Плачет Лес, что не может малышей своих любимых защитить.

Да, видно, беда не приходит одна… Лето жаркое наступило, небо дождиком радовать не спешило. Измаялись жители лесной полянки: негде им укрыться от палящих лучей солнца, Лес редкими веточками их прикрыть не может. Сохнет травка, поникли головки цветов, не стрекочут кузнечики. А людям и жара нипочем! Стали еще чаще в лес ходить, мусор бросать, огонь разводить да без присмотра бросать. И раздул ветер костер, и полетели язычки пламени по веточкам, и загудел Лес от пламени прожорливого. Взмолились травки-былиночки Небушку благодатному: «Дай нам, Небушко, дождика проливного! Спаси нас, сиротинок, от огня беспощадного! Огради нас, горемычных, от беды неминучей!» Услышал их Небушко, нагнал тучи сизые, тучи темные, дождливые. Зашипел на черных ветках огонь злобный, добычу из когтей выпускать не захотел. Три дня и три ночи дождь заливал Лес. На четвертый день посмотрело Небушко на землю сквозь тучки прозрачные и заплакало слезами горькими: нет Леса, только черные стволы стоят, а вокруг них дымок вьется. На полянке травка и цветочки жмутся к друг другу, спасению радуются, о будущем горюют.

Страшная сказка скоро сказалась, да дело страшное еще быстрее сделалось: не сберег человек Лес-батюшку, осиротил лесную полянку.