Тома стояла на кухне, запустив руки в карманы. Она чуть покачивалась, и ее полосатый свитер рябил бы в глазах у случайного наблюдателя, если бы таковой имелся. Нравоучения мамы ей были неинтересны, но это было неизбежной частью ее жизни уже на протяжении восьми лет.

– Спички – детям не игрушка! – строго произнесла мама сердитым тоном.

Она протянула руку к Томе и продолжила:

– Поэтому немедленно отдай мне коробок! Где ты его вообще купила?!» – возмущенно спросила она.

Тома достала из кармана джинсового комбинезона спички и отдала их маме. Она потупила взгляд и виновато промолвила:

 – Я взяла их в универмаге, с денег на обед.

Женщина тяжело вздохнула и пожаловалась, глядя на белый потолок с осыпающейся штукатуркой:

– И за что мне такое наказание!? Ладно, иди в свою комнату, я пока схожу к соседям. Не шали и постарайся ничего не испортить, пока меня нет!

Мама развернулась, и ее пестрое платье с маками на белом фоне зашуршало, послышались удаляющиеся шаги. Когда они стихли, и захлопнулась дверь, Тома ухмыльнулась и порылась в карманах, доставая второй коробок спичек.

«Спички – детям не игрушки, ага, как же», – пробормотала она себе под нос. Она прошла длинный коридор и заглянула в свою комнату. Оглядев ее, она остановила взгляд на столике с зеркалом. С поверхности зеркала на нее смотрела маленькая фигура девочки в желтом свитере с фиолетовыми полосками, с хитрой улыбкой на веснушчатом лице, частично закрытом светло-рыжими волосами. В руках отражение уже держало макет ракеты Апполон-11, взятый со столика. Еще раз оглядев комнату и улыбнувшись плакату с астронавтом, висящем на противоположной стене, она вышла и прошла в коридор.

Установив ракету на пол, она нашарила фитиль и чиркнула спичкой. Раз. Еще раз.

– Черт! – обиженно сказала Тома. – Неужели они успели промокнуть, когда я упала в лужу?

Она взяла в руки еще одну спичку и чиркнула ей грань коробочки. Огонек наконец появился и начал распространяться по деревянной палочке. Девочка поднесла ее к фитилю, и искра пошла по направлению к нижней части ракеты. Она начала отсчет: «Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три…» Но не успела она досчитать до конца, как шнур догорел, ракета подлетела вверх и взорвалась. Пара капель бензина, который использовался в качестве топлива, упала на линолеум и там воспламенилась. Тома отбежала в сторону и увидела, что огонь распространяется все дальше. Линолеум быстро разгорался и сильно дымил. Девочка начала кашлять и решила куда-нибудь спрятаться. Пока огонь окружал ее, она вспомнила про шкаф с верхней одеждой и залезла туда. Дышать было все тяжелее из-за черного дыма, она укрылась маминым любимым пальто и закашлялась. Послышался шум на лестничной клетке, но Тома его не слышала, все заглушил ее кашель и потрескивание краски на обувной полке, стоящей рядом со шкафом, сбоку от него. Девочка не знала, сколько она пряталась, но воздуха ей больше не хватало. У Томы кружилась голова, и она закрыла глаза, понимая, что больше ей ничего не остается. Последнее, о чем она подумала, было: «Спички, похоже, и впрямь детям не игрушки». Дальше темнота и духота шкафа накрыли ее, и больше она ничего не видела и не слышала.

Во дворе тем временем уже стояла машина скорой помощи, и пожарные лезли через окно на четвертый этаж. Мама Томы стояла с соседками и плакала, закрывая лицо рукой, пока те ее утешали. Медики вынесли девочку и начали реанимационные мероприятия, женщина хотела подойти к дочери, но ее не пустили, пока оказывалась медпомощь.

Тома сделала вдох. Легкие горели, голова кружилась, но наконец она могла дышать. Открыв глаза, девочка увидела людей в масках и свою испуганную маму. Девочка сделала еще пару вдохов, и было видно, что она напугана. Но все обошлось. Сегодня все обошлось.