Сколько я себя помню, у нас в семье каждый день вспоминают ее… Ее нет с нами уже долгих пятнадцать лет, когда ее не стало мне было всего неполных девять месяцев. Я понимаю, что не могу этого помнить, но каждый раз, когда в семейных беседах слышу ее имя, у меня как будто возникает смутное воспоминание, какой-то отголосок в моей голове рисует образ седовласой старушки: ее всегда убранные волосы под платок, серьезный цепкий взгляд, усталые морщинистые руки и красивые ровные зубы, которые она показывает, когда улыбается. Человеку восемьдесят пять лет, а у нее улыбка, которая более свойственна голливудским звездам. Кто же она? Кто она, эта обычная на вид бабулька, и что она сделала в жизни, что я решила рассказать всем о ней. Это моя прабабушка, с довольно необычным для нашего времени именем: Фрося… Ефросинья…

Винница, май 1932 года. Фросе только-только исполнилось десять лет, она четырнадцатый ребенок в большой крестьянской семье. «Наш последыш», как ласково называет ее мама Мария. Семеро старших детей уже выросли, обзавелись собственными семьями и живут отдельно. Но скучать некогда, в семье еще семь ртов, которые надо прокормить. Мама и бабушка Фроси занимаются хозяйством, но, конечно же, главный работник в семье отец – Степан. Он всегда хмур и молчалив, да и не до разговоров особо, когда опять все, что вырастили в прошлом году и сохранили для себя, пришлось отдать, а дома жена, теща и семь голодных ребятишек. До нового урожая ждать еще долго, корова околела еще в феврале, когда после долгих мучений так и не смогла произвести на свет теленка. Вот тогда Степан и понял – это конец… Уже год как у них в станице повсюду голод, у соседей то и дело умирают дети. Но их дружная семья Лисинчук держится. Мария и Степан поддерживают друг друга как могут, оставляя себе только самые крохи, которые необходимы, чтобы жить дальше. Больше всех конечно жалеют Фросю, эта маленькая девочка, с тонюсенькими ручками и ножками, только заканчивает второй класс, учится она хорошо, очень старается, больше всего ей нравится математика, толи еще будет… Родители все делали для того, чтобы дети даже не догадывались насколько трудно им сводить концы с концами. Сначала, когда околела Марта, их кормилица, думали, что дотянут до нового урожая, питаясь мясом. Но когда опять пришли искать хлеб, несмотря на то, что план по хлебозаготовке семья в сентябре отдала, то нашли и спрятанные куски замерзшего мяса. Забрали все, и в доме наступила тишина. Степан понимал, что семье не дотянуть до лета и нанялся на строительные работы. Ему повезло, он договорился, что расчет получит не деньгами. За полтора месяца работы ему заплатят двумя мешками отрубей. И вот сегодня, майским теплым днем он спешит домой, еле волоча эти мешки, но его суровое лицо при этом улыбается, дети будут сыты, все будет хорошо. Эта был последний раз, когда Фрося видела улыбку на лице отца. Его обманули, Степан два месяца работал от рассвета до заката за два мешка опилок. Ни слова упрека он не услышал от жены, она погладила его по щеке и пряча слезы прошептала: «Ничего, мы справимся, все будет хорошо». И стали справляться как могли. Заваривали эти опилки с лебедой и крапивой, справлялись пока были силы… Первым ушел отец, он просто угас, казалось это не голод забрал его, а боль, которую он испытывал от того, что не мог накормить жену и детей, за ним ушла бабушка, следом три брата и сестра. Осенью Фрося в школу не пошла, она – десятилетняя девочка, которую на ветру качало от голода, пошла работать в колхоз. И вот что странно, за что бы она не взялась, все у Фроси получалось на отлично, глядя как слаженно она работает, несмотря на усталость, даже старики вздыхали: «Красота!» Так и потекли незаметно года. За работой никто и не заметил, что маленькая девочка превратилась в девятнадцатилетнюю девушку, но люди по-прежнему восхищались, глядя как она работает. Красота! Вокруг Фроси всегда было много молодых людей, и замуж ее уже ни раз звали, но она что-то не торопилась, казалось впереди еще много времени, чтобы определиться. Но июнь 1941 года перечеркнул все планы и надежды на будущее.

Война. Никто и не думал, что все произойдет так быстро. Еще вчера Фрося лихо отплясывала около завалинки конторы, где вечером собиралась молодежь, а сегодня проснулась раньше, чем обычно от того, что мать плакала на кухне на плече старшего брата, который почему-то пришел так рано в гости в воскресенье. Через неделю мужчин в станице почти не осталось, ушли все, кто мог ходить и стрелять. Фрося осталась с мамой, мама все время плакала и говорила, что не выдержит одна, ей нужна помощь, чтобы смотреть за внуками старших детей, которые ушли на фронт. Немцы заняли Винницу в конце июля. Тот страшный день потом будет у Фроси всю жизнь стоять перед глазами. Мама спустила Фросю и восьмерых внуков в погреб на улице, присыпала сверху соломой, а сама, обернувшись шалью, ходила туда-сюда, показывая своим видом, что под ней ничего нет. Четыре долгих дня Фрося как могла успокаивала малышей, и все это время она очень боялась, она боялась не немцев, боялась за маму. Как она там? Когда скрипнул засов и отворилась крышка погреба на миг показалось, что девушка ослепла, но не смотря на резь и слезы в глазах Фрося все пыталась рассмотреть маму, но ее не было, но зато отчетливо была слышна речь, которую она не понимала. Следующее воспоминание, связанное с войной, это то, как она идет босиком с сотнями такими же как она девушками и молодыми женщинами, а вдоль пыльной дороги бежит плачущая мама, умоляя немцев отпустить ее кровинушку. Все дальше провал, не помнит ничего. Как их везли в Германию эшелонами, как она попала в концлагерь, ничего… Но зато следующее воспоминание самое яркое и чистое в ее жизни. Фрося влюбилась. Да, да, весь мир рушится, гибнут люди, а для Фроси солнце стало светить ярче, воздух чище, и птицы за колючей проволокой пели только для нее. Военнопленный Василий заприметил эту молчаливую девушку, которую немцы часто водили на показ. Война только началась, фашисты были уверены в своей скорой победе, и с пленными пока обращали не особо жестоко. Они их больше интересовали как рабочая сила. Приходили и выбирали себе работников. Розу (так прозвали Фросю на немецкий лад) не брал никто, эта девушка, которая за два месяца пребывания здесь не произнесла ни слова, пугала их. Вот так, на одном из показов он ее и увидел. Когда на очередном просмотре Фрося вместо ответа просто отвернула голову, немец наотмашь ударил ее по лицу. Василий рванул вперед и закричал: «Не трожь гад». Его держали, а он как бугай раскидывал немцев и рвался вперед. Что удивительно, очередному претенденту на работника понравилась недюжая сила Василия, и он его выбрал для работы на хутор брата, который сейчас был на фронте. Хутор находился в Австрии. Василий на ломаном немецком объяснил фрицу, что Роза его жена, и он поедет куда-либо только с ней, а Фрося смотрела на этого светловолосого задиристого парня, которого видела первый раз в жизни и понимала, что поедет за ним хоть на край света. Через неделю их забрали и отвезли на хутор. Четыре года войны пролетели незаметно. Немец раз в неделю приезжал и забирал все, что вырастили и собрали для него работники, и все, дальше они жили как будто самая настоящая семья. Нужды не знали, питаться можно было всем, что было на хуторе, одежду носили ту, которую привозил брат хозяина хутора, раз в месяц он давал им немного денег на кино. И вот в июне 1945 года вернулся с фронта сам хозяин, посмотрел на то в каком состоянии его дом, посмотрел на Розу, которая несмотря на то, что была на 7 месяце беременности работала так, что глаз отвести нельзя. Одним словом – красота. Подумал и предложил им остаться, обещал выправить документы, платить неплохую зарплату. Ни минуты не сомневались ребята, одновременно выдохнули только одно слово: «Домой!»

На границе их с любимым разлучили, Фросю отправили домой, а Василия в лагерь. Он был военнопленный, и теперь нужно было доказать, что не предатель, и в плен сдался не добровольно. Мама очень обрадовалась тому, что Фрося приехала не одна, и все время поглаживала ее огромный живот, даже не задавая лишних вопросов. Через неделю после того, как девушка оказалась дома, у нее родилась маленькая девочка – Галинка. Дни побежали еще быстрее, а когда Галинке исполнилось полгодика, на пороге их дома появился Василий, зашел и так просто сказал: «Собирайтесь, я за вами». Все дела уладили за две недели, быстренько расписались, и стала Фрося теперь носить фамилию Полонникова. Продали свой большой дом с садом, а на вырученные деньги купили мешок муки, из которой напекли лепешек в дальнюю дорогу до Новосибирска. Дорога оказалась долгой, два с лишним месяца ехала в душном грузовом вагоне семья из четырех человек, да, конечно же, маму Фрося забрала с собой. Дорого обошлась им эта дорога, и цена – это не цена отчего дома в Виннице. Во время переезда Василий заболел чахоткой и по приезду домой через месяц умер, через два месяца после него от той же болезни ушла и дочка Галинка.

Осталась Фрося со старенькой мамой на руках одна, на чужбине, среди совершенно незнакомых ей людей. Она даже не замечала пока ухаживала за больными дочкой и мужем какими глазами на нее смотрит лучший друг Василия – Тимофей. Не замечала, как он помог ей переехать в деревню, где и сам проживал, устроил на молокозавод при колхозе и всегда был рядом. Разве она могла подумать, что в это послевоенное время, когда мужчин так мало, на нее обратит внимание такой красивый холостой парень, герой войны. А он на нее смотрел и глаз не мог оторвать. Нет, не была она красавицей, но что-то вздрагивало в его душе, когда Фрося работала. Одним словом – красота! Свадьба была скромной, как и вся их совместная жизнь, тихой и спокойной. Вырастили пятерых детей, радовались внукам. И работали, много работали, да так, что каждый раз люди вздыхали, глядя на них: «Красота». Одна беда была у Фроси – младшенькая дочка, Валюшка, на чужбине. Выдали замуж за военного летчика, а он возьми и увези ее, да так далеко. Вот и внучка родилась не здесь, а в Литве, по нынешним временам так это вообще чужая враждебно настроенная страна. Но в далеком 1975 году это все был Советский союз, одно государство. Хорошо хоть второго своего ребенка, мальчика, Валюша рожала уже в Белоруссии, тоже, конечно, далеко, но Фрося побывала там, посмотрела, как устроилась ее Валечка. А так, каждое лето прилетала Валя с семьей проведать родных. В 1988 не стало Тимофея, он ушел тихо: просто упал, собираясь на работу, несмотря на то, что давно уже был пенсионером, никак не мог оставить свой любимый токарный станок. А что Фрося? Фрося продолжила свой путь без него, пять деток, семь внуков, надо помогать. И работать, а работая, и горя не чувствуешь. Через три года после смерти Тимофея Фрося вдруг оказалась со своей младшей дочкой Валюшей в разных странах. Нет, никто никуда не переехал, но такая страна, как СССР, прекратила свое существование. Год она жила как на пороховой бочке, не зная, чем все закончится, а все оказалось к лучшему. Вернулась ее младшенькая домой, в Россию, в родной Новосибирск. Патриотом оказался зять, отказался служить стране, которой не присягал. Вот и хорошо, вот и ладненько, все вместе смогли пережить тяжелые девяностые. Никто из пятерых детей не забывал Фросю, каждые выходные приезжали к ней в деревню. Радовалась она, глядя на них, и любила похвастаться перед соседками. А потом и вовсе правнуки пошли, вот это радость, так радость. Глядя на маленькие курносые мордашки, Фрося понимала, что не зря прожила эту жизнь, не зря прошла такой трудный путь. Да, она не стала ученой, образованной, она до сих пор читала по слогам и кое-как писала, но дети у нее были умники: бухгалтер, фельдшер, учитель, электрик и повар. А Фрося что? Фрося умела работать, и все равно где и кем, главное трудиться, а когда она это делала, все люди, глядя на нее вздыхали: «Красота!»

Почему я решила рассказать про свою прабабушку? Наверно потому что каждый раз, слушая рассказы о ней, я как будто переношусь во времени и оказываюсь в стране, которой уже давно нет на карте, но люди ее помнят, помнят про пионеров, про взаимопомощь, про героев войны, про дружбу народов, помнят и передают эту память младшему поколению во время семейных бесед. Сколько я себя помню, у нас в семье каждый день вспоминают ее… Ее нет с нами уже долгих пятнадцать лет…

Фото: сеть интернет