Сразу скажу: я ещё не дожила до того срока, сколько шёл к своим рассказам Варлам Шаламов. А шёл он к ним целых 20 лет! И шёл трудно – пошатываясь, спотыкаясь, иногда ползком, иногда переходя на бег трусцой. И ещё – в своём культурном развитии я, конечно, не дошла до по-настоящему большой, великой, всепоглощающей литературы (это, если честно). Но «Колымские рассказы», которые, будто нарочно в духе того времени, «вычищенные» от художественности, произвели на меня впечатление сродни первому удару плети для только вышедшего из стойла жеребёнка.

Несмотря на кажущуюся простоту прозы Шаламова, в её идейной прямолинейности, намеренной аскетичности речевых оборотов, почти отсутствии ярких метафор для меня, на самом деле, кроется нечто иное. Как мне кажется, «Колымские рассказы» (впрочем, как и всё творчество Шаламова) – это некий моральный, этический и, самое главное, смысловой «перевёртыш». Здесь всё о людях, но в большинстве своём о тех, кто уже перестал быть человеком. Или всегда о жизни, но ведь на самом деле – об ожидании смерти и умирании, как процессе неминуемом и скоротечном. Или о боли, но к которой уже привык и без неё даже как-то не уютно. Или о цели – заветной, настоящей, выстраданной. Но которая, как мираж, – лишь манит вдалеке надеждой, даёт топливо, для того чтобы коптить ещё один день в ожиданиях и заботах.

Сухое и сдержанное, почти документальное описание Шаламовым лагерного быта необъяснимым образом создаёт намного более сильное – почти на уровне спазмов, на уровне физиологии – впечатление, чем если бы они были окрашены размашистой палитрой. Ад, а лагерь для Шаламова – это, безусловно, ад! Он описывает так, будто это что-то будничное, самом собой разумеющееся. Вот – двое заключённых вырыли могилу ради одежды покойника. Вот – заключённый готов подвести под расстрел своих товарищей ради банки сгущённого молока.

Мне это даже представить сложно: я сгущённое молоко ела только в тортах и как прожить без него очень хорошо себе представляю. А герои, вернее, антигерои Шаламова – не представляют. И это страшно. И это – ад!

Несмотря на внешне обличительную риторику автора и шлейф политизированности, который отчасти до сих пор тянется за «Колымскими рассказами», даже в аду Шаламов переворачивает всё с ног на голову. А вернее, с головы на ноги, потому что для меня, судя по его биографии и жизненным принципам, Варлам Тихонович – человек честный и принципиальный. Таким же является и его творчество, которое, в действительности, не против конкретного режима, не против власти, не против советской государственной машины. Оно против лжи, коварства и антигуманизма. Шаламов буквально кричит каждым своим рассказом, каждой буквой о том, что нельзя с людьми обращаться не по-человечески и нельзя в людях убивать человека. Нет такой власти, нет такого режима, нет такого государства, которое могло хоть чем-то оправдать зверства против людей, тем более своих сограждан.

Разве здесь есть что-то, с чем можно поспорить или даже поставить под сомнение? Я недоумеваю от очевидного – или в силу возраста, или в силу характера. И Варлам Шаламов, мне кажется, тоже недоумевал.

«Перевёртышем» является и стиль самого автора. В том смысле, что за уже упомянутой сухостью его стиля кроется настоящий поэт. И читая его стихи, можно по-другому посмотреть и на его минималистичную прозу – каждый рассказ, как медитативный и, при этом, ужасающий стих. Вообще, слово страх и любые его производные – это то, что остаётся после прочтения «Колымских рассказов».

А ещё после них хочется помыться, обязательно с душистым мылом и под горячей водой. И ещё хочется согреться – можно просто чаем, сгущёнку я бы оставила про запас. Не хочется.

И конечно, «перевёртышем» можно назвать кажущееся отсутствие внятной цели или мотивации у героев рассказов Шаламова. Разве что, кроме выживания... Нет, там скрыто что-то ещё. Может быть, это – зачем им жить, когда жизнь такова?

У Шаламова была дочь, которая, в силу возраста и внушений, что её отец – враг народа, могла и не ждать его. Или начать его забывать. А вот он её забыть никогда бы не мог. Эта была его цель, и это двигало его и его героев в стремлении жить.

На моём жизненном пути я пока не встречала каких-то серьёзных катаклизмов, тяжестей, невзгод, трагического бремени. Но я открыла эту часть жизни в творчестве Варлама Шаламова. Эти открытия меня напугали и дали шанс подумать об очень многом в нашей вчерашней и особенно сегодняшней жизни.

Я пока не узнавала у своих родственников, «стерегли» ли наши предки или «сидели», или, возможно, были далеки от всего этого (а были ли в принципе тогда такие, кто был далёк?)

Как бы то ни было, я бы очень хотела, чтобы именно так я узнала о настоящих тяжестях и невзгодах. О том, как жизнь превращается в выживание. О местах, где нет ни сантиметра, ни грамма и ни капли любви. О предательстве, о расчеловечивании, о смерти. Об аде на земле. Чтобы я узнала обо всём этом обязательно, но только из рассказов писателя. А не из своего жизненного опыта.

И я уже знаю: 18 июня 2022 года исполнится 115 лет со дня рождения прозаика и поэта Варлама Шаламова. А значит, есть повод его вспомнить.

Фото: сеть интернет