С черно-белой фотокарточки с улыбкой

Смотрят добрые и милые глаза.

В них читается особенная сила,

Грусть далекая и нежность, и душа.

Целых восемьдесят лет уже минуло,

Шелестели те березы, как сейчас.

Злополучный день столь жаркого июня

Отобрал покой и мир у этих глаз…

Утро встретило приятным ароматом,

Запах хлеба доносился из печи.

Он тогда еще не знал, что будет завтра,

Что война с любимым домом разлучит.

Накормил с заботой ласково буренку,

Потрепал по холке верного дружка,

Бодрый духом он пошел работать в поле…

До войны же оставалось два часа.

Гул на пасеке приятен был для слуха.

Детям бережно собрал янтарный мед.

Заждались отца Василий, Катя, Люся,

Оля, Соня, Мотя, Вера… весь народ.

Только стало вдруг в колхозе неспокойно:

Началась война… Душа в оковах…

Для Ивана Николаевича Рыжкова

В тот момент потух его привычный мир.

Он ушел на фронт смиренно, добровольцем,

Новоспасское оставив позади.

На пути теперь страдания, боль, слезы…

Онемело сердце от избытка их.

Целый год он был военным санитаром,

Много жизней спас и многих проводил.

Умирающему от смертельной раны

Часть последнего тепла всегда дарил.

А родные получали телеграммы,

Отправлял стабильно их, как только мог.

Пара строк  жене, детишкам и для мамы…

Но последняя пришла не от него.

В тридцать девять лет ушел на фронт прапрадед.

Под Курском без вести пропал в сорок втором.

И так грустно, что о нем мы мало знаем.

И нам жаль, что память уничтожена войной.