Время – бесконечный поток, на пути которого нет препятствий. Жизнь тоже является бесконечным потоком, ибо завязана на времени. Вечный круг перерождений – время – порождает и разрушает жизнь, оставляя после всего новые крупинки вечного хаотичного движения. В этих крупицах можно заметить всадника, что существует так же долго, как и всё человечество.

Алая Дева стремится вперёд, с безумной улыбкой оставляя после себя лишь разрушенные города и сёла, растерзанные души, искалеченные судьбы. Имя её – Война. Немногие способны противиться ей. Своей силой она искушает молодых и сильных. За такими тянутся безвольные…

С 1939 года Война терроризировала Европу и второй год наблюдала за страданиями Советского Союза. Алая Дева решила, что стоит сменить действия на более мирные, и отдохнуть до рассвета.

Заприметив в лесу огонёк, всадница направилась в его сторону. В голове рождались мысли о ней самой. Было интересно узнать, что на этот раз скажут о ней люди…

Январь 1943 года. Район посёлка Дубровка, 12 километров вниз по течению реки от Ладожского озера. Участок на карте размером с пятикопеечную монету – Невский пятачок. Голод, соратник Войны, живёт в осаждённой северной столице, собирая свой страшный урожай, – уже больше 600 000 умерших…

Четверо солдат сидят у костра, кипятят снег в чайнике.

– Ну, что, Паша, пишет тебе Маня твоя? – один из солдат подсел поближе к держащему письмо.

– Говорит, Митя, что ребёночка ждёт. Дочку, – расплылся в улыбке Павел, сворачивая письмо.

– Пустите погреться? – приторно улыбнувшись, вестница бед вышла к солдатам, подошла к огню, вытягивая руки вперёд. Странно, но огонь никогда не мог согреть её.

– Садись, коли пришла. Чья будешь? – Пашка протянул алюминиевую кружку с кипятком.

– Своя буду, – с усмешкой приняла Дева дружелюбный жест солдата.

– Это хорошо, что своя. Нонче много мутных бродит, – вступил в разговор Митяй, поправляя ремень винтовки на плече.

– Как думаешь, когда война-то кончится? – озорно посмотрел в чёрные, бездонные глаза ночной гостьи Павел, пытаясь угадать, кто забрёл к ним на огонёк – девка ли, старуха. – Дожить бы. А так вернусь домой, меня дочка дома ждёт.

– Сын у тебя будет. Валерка. Крепкий, значит. Но домой не скоро попадёшь, трижды погибать будешь, – поднялась резво, приосанилась. – Что ж, до встречи, долг зовёт…

…Эту историю рассказал мне мой прадед – Мирошников Павел Никитич. Говорил, что за два дня до прорыва блокады Ленинграда приходила к ним Смерть, кипяточку выпила, послушала, но ушла сама, никого не забрала.

Служил Павел Никитич в разведке. Во время последней вылазки наткнулись на немцев. Один из фрицев выбил прикладом челюсть весельчаку Пашке, но жизнь его не забрал. Вернулся Павел домой в августе 1945-го – к Марии, моей прабабушке, и к сыну Валерке.

А перед этим прошёл свой славный солдатский путь до конца: плен, концлагерь, побег, штрафной батальон. За заслуги перед Родиной разведчик Мирошников Павел Никитич награждён орденом Красной Звезды и медалью «За оборону Ленинграда».