Мне как-то раз довелось побывать в деревне, настоящей русской деревне. Было это по молодости, я тогда только окончил университет и решил взять легкий перерыв, набраться сил перед новым, изнурительным боем. Учеба всегда давалась мне легко, но нет, я вовсе не хвастаюсь, я лишь благодарю судьбу за выпавший «счастливый билет». Но эти годы пролетели незаметно и мне даже жаль, что все это быстро пришло к тому исходу, что можете наблюдать вы. Но тогда, тогда жизнь была открыта передо мной, и приехав в деревню, я любовался прекрасным пейзажем. Маленькие домики, в поле много разной скотины, а рядом с тобой простые и такие родные люди, пускай даже и вовсе незнакомые. И вы спросите, почему я отправился отдыхать именно в деревню, когда мог махнуть в Нью-Йорк или хотя бы в Санкт-Петербург? Конечно, первой мыслью станет отсутствие средств, да не в этом деле. Душа, душа требовала успокоения, она требовала чего-то, чего не было еще никогда в моей жизни, а так как я родился в мегаполисе, то в моей жизни никогда не было этой душевной чистоты и свободы. По прибытию, помню, я пошел сразу к своему домику, который когда-то достался мне от прабабки, наверное хорошая женщина была, жаль, что узнать ее по ближе мне не довелось, она умерла слишком рано, умерла за правду, я горжусь ей, горжусь быть ее родственником. Но в ее доме до сих пор такой уют, хотя прошло столько лет, пускай есть пыль и пару паутинок, но стены, пол и окна на удивление целы, не выбиты, не поломаны и даже ничего не украли. Порядочные люди, не то что у нас. Конечно же, по прибытию в дом я начал в нем обустраиваться и все убирать, ведь с пауками я не в ладу, как в общем-то и с пылью. После многочасовой уборки с облегчением сел на кровать и мой взор невольно устремился к книжному шкафу. Когда я вставал с кровати, мои мысли уже было перебежали на странные рисунки в дальнем углу дома, но откинув их подальше, я решил продолжить свой путь. Подойдя к уже более чистой полке, я с неким волнением стал водить рукой по различным книгам, пока не нашел книгу со стихами Есенина. Ох, знали бы вы как по вечерам, когда за окном шумы ночного города, а в душе мрачная пустота, любил я брать книгу и заварив себе чай погружаться в чтение стихов такого простого, но талантливого человека! Одно время, припоминаю, были попытки и у самого начать менять свою жизнь и становиться более просвещенным человеком. Но смотря на свои работы, в голову постепенно приходило понимание, что все что нужно написано уже до меня, этим великим человеком и его последователями. Я никогда не отказывался вспомнить былое, именно поэтому взяв книгу и пару свечей я отправился на кухню. Света, конечно же не было, но это не помеха, наоборот, чтение при свечах добавляет некого романтизма. За окном уже во всю разгоралась ночь, и тьма начала окутывать маленькие хижины. Будто убаюкивая их и постепенно усыпляя, она оставляла без внимания лишь мой дом и парочку фонарей, освещающих здешний храм. Наверное, такого спокойствия, как в тот вечер я больше никогда не почувствую, но воистину это было прекрасно, если бы не одно «но». Вдруг ни с того ни с сего, услышав тихие мотивы знакомой мне народной песни и взяв свечу, я устремился к выходу. Любопытство сгубило кошку, но не меня. Ориентируясь лишь на свой слух, я блуждал средь деревьев, старого, казалось всеми забытого леса. Мои органы чувств меня не подвели, и вскоре словно сам лес привел меня к источнику звука, озеру. В лунном свете оно переливалось различными красками. Деревья, склонив свои кроны, создавали над ним купол, но лучи света, которые пускали звезды, все равно пробирались сквозь тяжелые ветви и придавали озеру еще большую таинственность. Такой вид заставлял меня впасть в некий ступор и затаить дыхание. Но самой главной фигурой, ради кого я был готов бросить все, оказался мальчишка, который сидел практически у самого озера. На вид ему можно было дать лет 5, а может и 6. Он держал в руках старинные гусли, что под его умелыми пальчиками не рассыпались, как почти все старые вещи, наоборот! Они так звонко пели, будто благодарили его за новую жизнь, что была им так любезно и бескорыстно подарена. А сам он… Ох, его кожа была белее луны, что сопровождала его в одиноком странствии и белокурые пряди так и падали на юное личико, закрывая собой ярко-голубые, такие проникновенные глаза. Но мой юный герой быстро заправлял их за ухо, и по-тихому ворчал, чтобы ничего не мешало процессу излияния души. В тот вечер я понял одно, доселе я не встречал таких людей и, видимо, не встречу. Возможно, он даже не человек, может я брежу и это лишь глюки, умалишенного городского мужичка на свежем воздухе? И если бы тогда я смог набраться сил и подойти к нему, я бы наверняка знал об этом мире намного больше, чем сейчас, но оставаясь в трансе, я наблюдал за ним, а мой веселый друг, имя которого я так и не смог узнать, все играл, играл и играл на струнах моей души. Под напором таких прекрасных звуков я был не в силах удержаться на ногах, и мое бренное тяжелое тело свалилось в кусты и явно напугало юного человечка. Очнувшись спустя какое-то время, я поднял взор на то место, а мальца и след простыл. Может это и вправду был всего лишь сон? Озеро перестало так блестеть, и на минуту мне показалось, что небо затихло и перестало дарить земле свой свет, но выйдя из леса я убедился в глупости своих заблуждений. Но если это все-таки был не сон? Кто этот мальчишка и почему он так затронул мое сердце? Ох, если бы я знал ответ на этот вопрос, то, возможно, давно бы уже спал. А пока, склонившись над Есениным в мрачном освещении свечей, я вновь и вновь читал одну и ту же строчку не в силах уловить ее смысл. На сегодня мой мозг уже готов был умереть, лишь бы не думать ни о чем и встав, я медленно, словно в очередном забвении, поплелся к кровати. Я совершенно не помню, как мое тело приземлилось на кровать и то, как я уснул оставалось загадкой, ну не для всего человечества, а в первую очередь для меня самого.

На утро я был бодр и свеж, и проснулся на удивление не под крик петуха, а под звон колоколов. Ощутив незабываемую живость, я быстро встал и, выбежав во двор, стал дышать полной грудью, прикрыв глаза. За мгновения до того как мои веки сомкнулись, я увидел первые лучи пылающего солнца, что ласкали траву, и роса, набежавшая за ночь, в свои последние минуты предсмертно переливалась всеми цветами радуги. Ради таких мгновений и стоит жить, ради завтрашнего дня, глотка воздуха и звезд, что так бескорыстно одаривают всех жителей своей неповторимой мечтой. Когда я открыл глаза, то мимо меня пробежал, казалось бы, тот самый мальчишка, и устремился в церковь. Протерев глаза пару раз, я нахмурился и явно не хотел думать о том, что это реальность. Такой беленький, с утра солнце делало его кожу розоватой, как у молодого поросеночка! Поправив свою рубаху, я устремился к церкви, но местный поп, что тщательно охаживал все владения попусту, остановил меня.

– И как тебе не стыдно, раб Божий, в таком виде врываться в храм Создателя? И еще без креста, не иначе ты городская нечисть и сумасброд, таких я не пущу в храм!

Набравшись сил и убив в себе всю гордость, я улыбнулся ему, кланяясь чуть ли не в ноги.

– Батюшка, простите меня, пожалуйста, с утра я не успел ничего сделать, просто не успел, мои мысли занял один белокурый мальчишка. Хорошенький такой, Вы не видели его? Мне бы хоть знать как его зовут! – на тот момент я был похож на умалишенного, и это не могло не напугать священника, который уже в мыслях явно был готов сжечь меня на костре, но на деле лишь сожалел, что сейчас век этак не 15-16, а 21.

Поп лишь открыл Библию и исподлобья посмотрел на меня, отходя и как бы намекая, что если око Божье не видит, то можно творить все что угодно, нарушая не только законы Божьи, но и гражданские. Приведя себя в некое подобие человека, я вошел в этот храм и мне стало дурно. Запах свечей сковал мое горло и будто пытался забрать из организма все живое. Я невольно схватился за горло, но настойчиво шел вперед, преодолевая ряды монахинь, бабок и полупьяных мужчин. Здесь, в храме, для меня мир резко перестал быть светлым и прекрасным и я уже начинал думать, что это вовсе не храм, как вдруг мой маленький герой взял меня за руку и быстро вывел из него, утаскивая в кусты. Как только мы вышли, мне казалось, что свет прожжет мои очи и я никогда не смогу боле видеть красоту здешних пейзажей. Знаете, признаться честно, я не помню, как я очутился на своей кровати в хиленьком домике, но одно я понимал явно, после всего что произошло мне больше нет места в этой деревне. Собрав вещи, в тот же вечер я вызвал такси и, стоя на остановке, просто ждал... последним моим желанием было увезти спокойствие и красоту дикой, нетронутой природы с собой, но я понимал, что смогу оставить ее лишь в своем сердце. Увидев вдалеке черную машину, я невольно усмехнулся и поджав сумку, вскоре сел в нее, немного приоткрывая окно, чтобы в последний раз вдохнуть полной грудью этот чудесный воздух. Глянув на луну, я словно увидел в ней отражение тех проникновенных глаз и улыбнулся склонив голову к стеклу. И знаете, по сей день перед сном, я выхожу на балкон, достаю свой маленький скетчбук и под новые мелодии, которые дарит мне луна, рисую различные пейзажи той самой, маленькой деревни.