Там, вдалеке, осталась канонада,

Разрывы пуль, бомбежки, смерть.

Нам не забыть блокады Ленинграда,

Тех ужасов голодных и потерь.

От голода и горя затянуться б,

Да где в такое время взять табак?

Любой погибшей кляче были рады,

Не стало в городе ни кошек, ни собак.

Погибнет мать с малюткой на руках,

Не пережив голодных, тяжких дней.

Ее уж нет, она давно застыла,

А грудничок все ползает по ней.

Все ползает, кряхтит – кричать нет силы.

И, наконец, припадя к ее устам,

Почмокая голодными губенками,

Навеки затихает и он сам.

Какой счастливый день ни просыпается,

Но вот такое никогда не забывается.