Ребенок, с которым труднее всего управиться, –
именно тот, которым впоследствии мы
больше всего гордимся.
Миньон Маклофлин

Сегодня день выдался тяжёлым. Обычно я засыпаю с лёгким гудением в ногах, но сегодня у меня нет сил даже прислушаться к ощущениям своего тела. В моей спальне тепло и уютно, я всегда включаю перед сном свою настольную лампу. Раньше это приходилось делать для Лизы: дело в том, что, будучи малышкой, она ужасно боялась темноты. Её маленькие ножки тихо и быстро семенили из детской в мою комнату, она торопилась, чтобы сообщить об очередной «Бабайке» под кроватью. Конечно, милая, ложись со мной, я включу ночник, и тебя никто не побеспокоит.

Теперь моей девочке уже 16 лет, но она до сих пор боится детских страшилок, хотя и пытается скрыть этот страх.

На часах уже 02:11. Я не могу уснуть, в голове круговорот мыслей. В подростковом возрасте идея стать детским психологом казалась мне более удачной, чем теперь. Каждую ночь, вспоминая прошедший день, я анализирую истории своих пациентов. Подростки многогранны и непредсказуемы. Не так просто сделать выводы о личности этих уже не детей, но ещё не взрослых. Их внешний вид, поведение, речь, поступки и мировоззрение – идеальная головоломка для старших. Порой даже медики бессильны. Так о чём же тут думать, если я, иногда, даже собственную дочь не понимаю?

Грохот в её комнате подсказывает, что там кипит бурная подростковая жизнь. Разгар ночи – идеальное время для жизнедеятельности растущего организма! Я устала объяснять ей обратное, похоже, остаётся только смириться.

Веки медленно смыкаются, глаза всё чаще моргают и… закрываются. Я засыпаю, а во сне, как в кино, мелькают кадры минувшего дня.

Сегодня (вернее, вчера) меня пригласили на короткое интервью местному журналу о молодёжи. В голове всплыл образ молодой студентки журналистского факультета, она учится в институте неподалёку от нашего дома. Моя дочь тоже хочет туда поступить. Эту приятную девушку тоже зовут Лиза. Зелёные глаза, небольшой рост, слегка пухлое телосложение. Веснушки, улыбка, короткие волосы, кольцо в носу и мелкая татуировка на шее – идеальный образ молодого представителя современного общества. На ней короткая майка, едва прикрывающая рёбра, чёрные потёртые джинсы. На ногах главный атрибут нового поколения – кроссовки.

Мы присели на два соседних кресла рядом с журнальным столиком, на котором картинно расположились две чашки, до краёв наполненные свежим, только что сваренным кофе. Беседу мы начали очень размеренно и приятно. Обстановка располагала так же удачно, как и моя собеседница.

Лиза включила диктофон и взяла в руки бежевый блокнот и чёрную изящную ручку. Несколько минут девушка молчала. На её лице застыли задумчивость и лёгкое смущение. Она, волнуясь, начала покусывать то верхнюю губу, то ручку. А я опять вспомнила свою дочь. В стрессовой ситуации она делает так же. С недавних времён у неё целая куча истерзанных зубами ручек.

Наш с Мишей развод дался ей непросто, она скрывает свою печаль, но мне, как психологу и взрослому человеку, несложно заметить её состояние. Она старается утонуть в делах, отвлечься от тоски по отцу, но как может ребёнок забыть об одном из самых близких?

От невесёлых мыслей меня отвлекла Лиза.

– Простите, пожалуйста, как вам пришла идея посвятить свою жизнь изучению проблем подрастающего поколения, – смущённо обратились она ко мне.

– Я с детства грезила медициной, но не той, что связана с внутренними органами. Мне хотелось узнать внутренний, духовный мир человека, особенно хотелось заглянуть в душу ребёнка, ибо когда сама ещё была маленькой, не понимала до конца, что со мной происходит. Взрослый человек чаще всего способен самостоятельно заглянуть в себя, разобраться и дать самому себе совет. Если же он не может найти выход, то просто идёт к кому-то, кому доверяет, к тому, кто точно знает, как помочь. Подростки и дети, напротив, чувствуя себя «не в своей тарелке», обычно замыкаются в себе и держат переживания внутри. Родители в поте лица работают, стараются материально обеспечить своё чадо; им хочется, чтобы у него было всё самое лучшее. Устав от забот и дел, они просто забывают спросить ребёнка о его чувствах. Как итог – отсутствие доверия и потерянность.

– С кем вы работали в последние дни? Какие проблемы волновали ваших пациентов? – уже почти не смущаясь, спросила меня Лиза.

– Знаете, на первый взгляд, это вполне благополучная семья. Любящие родители и единственный сын. Мальчик казался счастливым ровно до того момента, пока его мама и папа не вышли из комнаты. Как только дверь захлопнулась, он почти упал в кресло, стоящее напротив моего, и принялся трястись, словно его хватил приступ. У него была психологическая травма, говорить о которой я не имею права. Но тем не менее, могу сказать точно: приторно-сладкая оболочка его семьи оказалась не более чем образом. Нет здесь ни глубокой привязанности друг к другу, ни взаимопонимания, ни уважения.

Я замолчала, мысленно возвращаясь к этой ситуации. Юноша страдал от пережитого не так давно издевательства со стороны сверстников. Постепенно раскрываясь, он поведал мне, что до 15-тилетнего возраста был пухлым рыжим мальчишкой, которого вечно дразнили одноклассники. А как-то раз его подкараулили за школой старшеклассники и избили, вроде бы, с целью развлечься и посмеяться. А потом это повторялось снова и снова. Дома он молчал. Не хотел показаться своему отцу слабым, ведь папа работает в полиции – его сын никак не может быть жертвой. Папа вообще не любил слабаков. К тому же он и сам нередко подтрунивал над внешностью сына. А мама? Мама старалась этого не замечать.

– Какие случаи встречаются чаще всего в вашей профессии? И все ли дети готовы с вами делиться своими проблемами? – вновь вывела меня из задумчивости Лизавета.

– Часто мне приходится разбираться с комплексами, причём они бывают совершенно разного характера: фигура, кожа, внешность, голос, иногда даже походка! Подростки ищут в себе недостатки, сравнивают себя с идеальными людьми из медиасферы и просто знакомыми. Иногда комплексы прививают родители, иногда общество. Нередки ситуации и посложнее: одиночество, страх, потерянность и паника перед будущим, непринятие положения ребёнка. Кстати, вот диссонанс: подростки хотят быстрее выйти из-под опеки родителей, получить возможность «дышать полной грудью» и жить по собственному желанию, но тут же пугаются ответственности за своим поступки и действия. Большинство из них ещё не способны существовать отдельно, по-взрослому независимо и уверенно. Недостаток жизненного опыта, который накапливается лишь с годами, не позволяет им так скоро выйти из родного дома. Те, кто рано отправляются во взрослую жизнь, оставшись без плеча взрослого, чаще всего совершают множество глупых ошибок и вынуждены самостоятельно разгребать всё, что наделали. Что касается степени доверия ко мне, скажу так. То ли моя квалификация заставляет детей рассказывать всё и сразу, то ли возможность высказать всё незнакомому человеку, который не смеет осудить, сильно их подкупает. В общем, дети с большим энтузиазмом готовы рассказать всё мне, а не своим родителям. А кто тут виноват – пускай каждый решит сам.

Лиза задавала мне вопросы на протяжении часа и всё это время она приятно удивляла меня. Её вопросы заставили меня ещё раз прокрутить в голове всех своих пациентов. Того, избалованного своими родителями, молодого человека, который сначала заявил мне, что ему тут делать нечего, а спустя 10 минут уже вытирал слёзы, рассказывая о неуверенности в себе и страхе перед будущим. И ту брошенную своим парнем беременную 17-летнюю девушку. И сироту-девчонку из детского дома, над которой издевались в школе так, что однажды даже заперли её на сутки в школьной подсобке. И того мальчик, на чьих глазах скончалась родная мать от остановки сердца. Эти истории стали самыми запоминающимися в моей карьере.

Наше с Лизой интервью я закончила монологом:

– Проблемы подростков бесконечны и многогранны, начиная от банальностей и заканчивая реальными психологическими травмами. Детский мозг намного более уязвим и слаб, нежели взрослый. Их психика податлива и чувствительна, она только развивает в себе способность удерживать удары и защищаться. Некоторые дети хранят всё в себе, другим повезло больше – у них есть взрослый, который всегда поддержит и даст совет. Важно не просто запретить что-то ребёнку, а объяснить, почему именно это может ему навредить. Такой подход с большой вероятностью не только защитит ваше чадо от опасности, но и подарит ему ценный жизненный опыт. Подростки тоже мыслят и оценивают себя и свои действия, иногда они делают это слишком строго или, наоборот, слишком лояльно по отношению к себе.

Когда интервью было окончено, мы с Лизой немного поболтали без диктофона и записи. Должна отметить, общалась она со мной искренне и с большим интересом. Приятно было познакомиться с таким достойным представителем молодого поколения.

Мои глаза полностью закрыты, уши улавливают лишь слабый звук раздающейся музыки из комнаты дочери. В том её свобода. Зачем мне думать о длинном списке детских проблем, когда есть ещё больший список детских радостей? Покажите мне хоть одного взрослого, который в здравом уме и светлой памяти будет за несколько часов до работы прыгать под любимую песню?! Прямо перед уроком учить стих, заданный ещё на прошлой неделе? Опоздать на важный урок, задержавшись на качелях, летая из стороны в сторону с шумными друзьями? Смеяться до боли в животе, над какой-то глупой-глупой шуткой, увиденной на просторах зловредного Интернета? Спустить последние карманные деньги на очередную безделушку или кусочек пиццы из ароматной пекарни? Играть до дрожи в снежки с лучшим другом, ходить тайно от мамы на улице без шапки, бежать со всех ног с последнего урока в учебном году, задувать яркие свечки на долгожданном торте, загадывая очередное фантастическое желание?

Найдутся ли такие взрослые? Навряд ли.