Судьба. Настолько громкое слово, что заслышав его, невольно диву даёшься, как это слово может напугать или обнадёжить одним своим существованием. Кому-то Судьба уготована печальная, даже смертельная. К кому-то Судьба благосклонна – она дарует человеку блага, о которых только можно мечтать. Неважно каким резким будет поворот на его жизненном пути, Судьба позаботится о том, чтобы Колесо Фортуны всегда было на его стороне. Кому-то, словно в насмешку, Судьба уготовила совершенно несправедливую кару.

Рассказ этот  о маленькой девочке, что пала жертвой злой шутки Богини Судьбы.

Так некстати своенравной богине захотелось забавы ради обречь новорождённую малышку на одиночество. Худоба, ужасная бледность, длинные, не имеющие цвета волосы, спадающие по худеньким плечикам, и большие впалые цвета серебра глаза, смотрящие на всё вокруг так тоскливо и печально, что порой сердце щемило в груди при одном только взгляде на уже подросшую девочку. Девочку, которую соседские детишки прозвали Чудовищем лишь потому, что она не похожа на всех людей.

На бледном тельце очень часто можно было увидеть некрасивые фиолетово-синие синяки и ссадины. Порой на светлой коже насыщенным красным цветом красовались и глубокие царапинки от камней, после которых образовывались светло-розовые шрамы.

– Скажите мне, почему крыс так ненавидит белый свет? – молвила девочка, держась за ранку на руке и наблюдая за скрывающимися в норке крысками.

Ответом ей был громкий смех, сквозь который надменно прозвучало:

– Они грязны ужасно! И ужасно некрасивы!

Мальчишки кричали, а один вновь бросил в неё камушек.

Недалеко от компании детей раздались тихие, почти неслышные шаги, а прежде чем детвора успела обернуться на новоприбывшего «зрителя», тот обратился к мальчишкам, собравшимся вокруг девочки:

– Так может быть ответите на мои вопросы?

Обернувшись, дети лицом к лицу столкнулись с парнишей лет пятнадцати, не больше. Одет он был очень просто, чёрные волосы немного взъерошены, а пряди чёлки спадали на бледное лицо с ярко выраженными скулами. Но не вид юноши привлёк к себе внимание детей, а повязка у него на глазах и трость, которую он держал в руке.

– К чему эта жестокость? Так нравится тешить собственное самолюбие издевательствами над слабыми? И раз уж речь зашла о том, почему все так ненавидят крыс… Как же быть мне, слепому? Как мне вас от крыс отличать?

Мальчишки, не зная что ответить на выпад старшего «товарища», начали отступать и, лепеча о скорой расправе, помчались прочь. Девочка своими большими глазками смотрела на спасителя, пытаясь осознать произошедшее. Заметив, что юноша машет рукой перед собой в поисках пострадавших, она подскочила на ноги и, игнорируя боль от побоев, подошла к нему, робко обхватывая его широкую грубоватую ладонь своими маленькими ручками.

– Спасибо… – тихо и всё также робко прошептала девочка своему спасителю, который крепче сжал её ладонь в своей руке.

– Не за что, – улыбнувшись уголками губ, ответил брюнет. Чуть склонив голову на бок, он сказал:

– Меня зовут Трэвис. Могу я теперь узнать твоё имя?

– Лилиан. Меня зовут Лилиан.

– Лилиан… Как «лилия»? – засмеялся Трэвис, а затем, призадумавшись, произнёс:

– Ты не станешь возражать, если я буду звать тебя Лили?

– Не буду.

– Тогда, Лили, не могла бы ты проводить меня домой? Моя мама обработает твои раны и угостит вишнёвым пирогом.

– Как ты узнал о ранах?

– Я много раз слышал, как эти дети дерутся и устраивают засады тем, кто помладше. Не нужно быть зрячим, чтобы знать наверняка – без синяков и ран из таких стычек никто не уходит.

Лилиан неловко рассмеялась, признавая правоту нового знакомца, но, решив не заострять внимания на своих травмах, повела его дальше по дороге, попутно узнавая, и стараясь понять, где же его дом.

Спустя час дети добрались до дома Трэвиса, возле которого беспокойно металась мать юноши. Заметив детей, идущих ей навстречу, женщина тут же сорвалась с места, осматривая сына, расспрашивая его о том, где же он пропадал. Объяснив матери, что произошло, Трэвис представил своей матушке Лили и попросил её помочь девочке. Элисон – мать Трэвиса – громко охнула, взглянув на Лилиан, после чего повела детей в дом, обработала раны на теле девочки и угостила сына и его подругу вкусным пирогом.

С этого дня новоиспечённые друзья не расставались. Всё свободное время проводили в компании друг друга: гуляли по лесу, не желая встречаться более с другими детьми, блуждали по тёмным улочкам городка в поисках приключений, прятались под деревом в саду у Трэвиса, плетя венки из цветов и рассказывая друг другу истории. В один из таких же обычных дней на Лилиан снова ополчились те самые мальчишки, окружив её, заставляя забиться в угол, прижимая к себе больную руку, за которую её совсем недавно схватили.

В глазах её на долю секунды вспыхнула уверенность. Раньше Лили могла только загнанным зверем метаться в углу, снизу вверх беспомощно взирая на своих обидчиков. Теперь же она не стала ждать помощи со стороны. Девочка резко вскочила на ноги, толкнув одного из мальчиков, побежала прочь, игнорируя возмущённые крики и проклятия в свою сторону. Вдруг она услышала громкий топот – погоня. Пробегая мимо одной из улочек, Лилиан заметила Трэвиса, он пытался отбиться от двух мальчишек из компании хулиганов. Она поняла, что этих двоих отправили задержать Трэвиса, дабы он не успел ей помочь. Только драка вышла из-под контроля – хулиган рассёк губу и бровь незрячему подростку.

Крепко стиснув зубы, Лили разбежалась и толкнула одного из мальчишек на другого и, схватив друга под руку, помогла Трэвису подняться на ноги, вместе с ним убегая прочь, направляясь к дому слепого. Лилиан чувствовала себя виноватой за то, что втянула Трэвиса в свои давние распри с дворовыми мальчишками. Уже дома у Трэвиса, в безопасности, она, в последний раз взглянув на него, сидящего перед отцом, который обрабатывал ему раны, тихонько вышла из полюбившегося ей дома и направилась в сторону утёса, где любила сидеть в одиночестве.

Глядя на городок с высоты утёса, Лили не заметила, как минул день. Постепенно стали опускаться сумерки. Трэвис и его родители несколько часов убили на то, чтобы найти Лили, ведь она ушла, не попрощавшись. Ноги сами привели юношу к утёсу, который он без труда узнал по запаху – только там, возле леса было маковое поле, от которого всегда пахло чем-то сладким и бархатистым. Словно зная, что девочка там – сидит одна и винит себя в случившемся – Трэвис достал из-за пазухи цветок белой лилии, который хотел подарить Лили там, ещё в городе. Приблизившись к девочке, он заговорил:

– Добрее девушки я в жизни не встречал, только почему во всём винишь всегда себя одну? – спрашивая её и одновременно себя самого, Трэвис положил рядом с ней цветок. – Возможно, мой подарок поможет тебе понять, что ты прекрасна и такой, какая ты есть.

Брюнет оставил девочку наедине со своими мыслями, но не успела она взглянуть на подарок, как тот по велению Богини Судьбы завял и почернел. С губ богини слетела усмешка: «Сказал бы ты такое, взирая на неё воочию?». Дуновение ветерка. И повязка слетела с глаз. Они тут же обрели свой натуральный чёрный цвет. Взгляд ныне зрячего метнулся на Лили, которая плакала над мёртвым цветком, ложно приняв его за «подарок», принесённый её другом. Ноги юноши сами понесли его к подруге, он крепко обнял её. Взглянув в глаза и взяв её лицо в ладони, Трэвис счастливо улыбнулся и, вопреки ожиданиям Судьбы, прижал подругу крепче к себе, шепча облегчённое: «Наконец-то». В тот самый миг и спали с неё чары, наложенные Судьбой.