Сейчас настолько модно быть никем,

Что и представить что-либо иное сложно.

Быть модно частью множества систем,

Чтоб отличить друг друга было невозможно.

Сейчас повсюду мода на любовь,

Вот только личность не берут уже в расчёт.

И на вопрос: “Что любишь?” отвечают вновь:

“Лишь сериалы и еду”. Вот так пошёл отсчёт

До времени, когда исчезнет человек,

А постамент займут “воители дивана”.

Начался век прогресса, двадцать первый век,

Вот только где прогресс? Увы. Его не стало.

Сейчас так модно одному сидеть и ждать,

Пока жизнь мимо тихо протекает.

Быть модно пессимистом, отрицать,

Что счастье где-то рядом поджидает.

Сейчас быть модно мизантропом, и людей

То презирать, то громко ненавидеть.

Пусть даже самому вдруг станет жить трудней,

Но “модный” в том своей вины не будет видеть.

Сейчас быть депрессивным модно и страдать

На публику. И это… популярно?!

Проблем чужих совсем не замечать,

Но о своих распространяться регулярно.

Сейчас так модно Бродского любить:
Такой предлог, чтобы не выходить

Из комнаты своей и тихо жить,

А ночью, словно волк, от горя выть,

Ведь в комнате живёт уже не Личность,

А лишь безликая и сумрачная тень.

И знаете, в чём вся её трагичность?

Лишь в том, что ночь и день

Она слила в одно, про всё давно забыла:

Семью, друзей, учёбу и даже жизни свет.

И как бы сердце горестно не ныло,

Она найти не сможет вновь ответ.

Сейчас так модно говорить, что ты на дне,

Что не достигнешь в жизни ничего,  

Сгорать в самокритичности огне.  

Ну, а на деле плакать оттого,

Что мода пеплом в горле сигаретным

Все светлые порывы задушила,
Что стала мраком в сердце беспросветным

И плач потоком лживым заглушила.

Сейчас настолько модно быть никем,

Что тех, кто хочет быть лучом рассветным,

Винят в создании другим проблем

И объявляют на весь мир “запретным”.