– Дура! Дура! Слабачка! Ха-ха!

– Не ходи к нам! Мы не хотим с тобой играть!

Маленькая Глори бежала к дому, спотыкаясь о разные камни на дороге, которые служили препятствиями. Ещё одна кочка. И ещё. И вот уже правая коленка имеет ссадины, которые больно кровоточат. Косы растрепались от быстрого бега. Выступал пот на лбу, ужасно хотелось пить. Прижимая к груди двумя хрупкими ручонками, старенькую, потрёпанную сумку с тетрадками, девочка опрометью  миновала жилой сектор и свернула к лесу. К густому, манящему лесу, в который все остальные боялись ходить. Но Глори не боялась. Она часто бегала в этот лес, в поисках подходящего места для уединения её столь юной души и пылающих мыслей, чувств, эмоций.

Сердце бешено колотилось. В боку больно закололо. И слёзы. Эти ненавистные слёзы все-таки текли из глаз и застилали видимость дороги.

Глори родилась в простой семье отставного чиновника. Рано потеряла мать. Отец стал терять самообладание от горя и частенько выпивал. Девочка с детства была немного слабее всех детей и росла со слабым здоровьем. Её задирали и обижали. Дразнили и не давали покоя, и все это из-за жестокости ради забавы.

Но мама всегда учила дочку находить в каждом дне что-то хорошее. То, что никогда может больше не повториться. Глори очень хотела, старалась, но у неё не всегда получалось мыслить позитивно. У Глори не было настоящих друзей. Со временем своего возраста, Глори тоже начинала себя считать странной и отрекалась от мира. Но она дала клятву, что обязательно отомстит. Но месть – не лучший вариант. Правда тогда девочка ещё не знала об этом...

Очнулась Глори от того, что почувствовала, как больно во что-то врезалась. Упав на коленки, она сжала кулаки. Последние слёзы медленно капали на траву.

Подняв голову, она увидела могучую и огромную крону старого дуба. Корни его были просто гигантскими: они свободно расползлись вокруг ствола на дальнее расстояние.

Выдохшаяся из сил девочка осторожно прилегла у корней дуба. Вдали от людей она, наконец, успокоилась. Ветерок  гонял листья по поляне, играл с её платьицем и волосами.

– Раз ты сейчас меня остановил, то когда-нибудь потом, обязательно поможешь мне вновь... – подумала юная особа о дубе, засыпая.

Так и начались её похождения к этому необычному дереву. Теперь он был для неё другом. Глори росла и жизнь её менялась, и повернулась она, не в лучшую сторону...

* * *

– Нынче изменилось все, — лепетали старухи на базаре, разнося молву, — Тринадцать лет-то прошло, а дуб и ныне там стоит. Необыкновенный он! Да якобы пропитан он магией чёрной, запретной, никому неизвестной. Никто его спилить не может, а всяк, кто в лес войдёт, тот обречён на погибель верную! Загадочно он умрёт, да только ступишь туда – в раз эта злосчастная нимфа леса пригребёт к своим ручонкам. Да находили рабочие мёртвых: один удушен длинным плющом, другой загрызен койотами, а третий вообще отравленной ягоды испробовал, да где только нашёл её! Последнего, говорят, из лука застрелили! Колдунья это все! Весь город уже давно о ведьме этой поговаривает, да только пусто все. Насылает она несчастья на людей. Всюду вон шёпот слышится. Боятся все эту лесную леди... Боятся гнева её. Боятся кары её страшной. Да за что только кара эта, ответ кто даст?

* * *

Надкусив алое яблоко, попутно поправляя длинные волосы на плече, шла девушка. Шла по останкам трупов и заливисто посмеивалась. Это вовсе не было сумасбродной истерикой. Это было пренебрежение к людям.

Стройная, высокая, статная красавица, шла, прямо босыми ногами ступая на тела. Тела всех тех, кто посмел посягнуть на её личную, святую обитель. Весь город в страхе и растерянности трясётся за свои шкуры. Разве не прекрасно? Они боятся её! Жалкие. Такие жалкие, а когда-то они унижали её...

Но в душе бушевало совсем другое чувство, совершенно иное. Все иначе, нежели в мечтах... И вновь, крупные, горькие слёзы покатились из прекрасных глаз и западали на траву и листья, словно роса утренняя.

– Мяу... – вдруг послышались шорохи в кустах. Глори нашла маленького котёнка. Она долго смотрела на него, изучая взглядом и поняла. Все поняла. Маленький комочек дрожит от страха перед ней. А она – ничем не лучше тех, кто издевался над ней тогда. Тринадцать лет назад. Но они  уже получили своё.

– Бедный... – и хлынул новый, сильный поток слез, и закричала девушка, прижимая к груди испуганное животное. Её всю жгло изнутри. Её убивала тьма, которая, наконец, разжижалась, уступая по силе свету.

Наспех накормив котёнка, Глори вернулась к своему вековому дубу. Старому, доброму дубу.

Опустившись на колени у толстых корней, она вдруг увидела маленький жёлудь. Орех, что упал с дерева, весь пропитанный кровью... И надкусила она плод! Плод, что ядом и смертью людей наполнен был. И слёзы лились из глаз её, да по щёкам катились, обжигая кожу. Верила и знала она, что выполнила свою миссию здесь и нечего ей тут больше пропадать больше. Прожила она свои молодые года. И доказала она силу свою, правоту свою всем показала.… И пожалеть об этом успела.

Легла черноволосая красавица у корней с улыбкой, искренней и чистой улыбкой, теряя силы свои.

– Когда-то давно ты остановил меня. Сейчас же, вновь останавливаешь... Спасибо...

И шелестели листья кроны могучей. И разносился этот волшебный звук по всему лесу, словно дуб шептал ей в ответ что-то...