Девушка на ватных ногах, которые совсем не хотели слушаться собственную владелицу, бежала вдоль длинного переулка. Её сердце стучало в бешеном ритме, а голубенькие глазки то и дело ошарашено глядели по сторонам. Воздуха не хватало. Всё вокруг начало кружиться, от чего она стала чаще спотыкаться. Со временем фокусировать зрение стало нереальной задачей. Ноги подгибались и еле-еле держали девушку на себе. А ещё и эта голубая чёлка, которая то и дело лезла в глаза, в рот, мазюкая щёки слюнями. Вот-вот, и она потеряет сознание. Взяв левее, девушка, не рассчитав собственных сил, по инерции отлетела вправо, падая носом на холодный асфальт. Со стороны это выглядело очень жалко и убого. «Убого», – словно эхом прозвучало в голове. «Убого», – раздавалось с разных сторон. «Убого». Зачем убегать от проблем? «Убого». Зачем нужны все эти слёзы и мелодрамы. «Убого». Зачем нужно страдать? Осознание пришло спустя какое-то время. Не теряя драгоценных минут, она продолжила бег, только теперь это стало ещё тяжелее. Дыхания не хватало. Живот предательски начало крутить от боли, в боку резко закололо. Всё вокруг начало казаться другим. Деревья и здания выросли в размерах и почернели. И эти лицемерные людишки, которые смотрели ей в спину, смеясь, тыкали своими длинными пальцами; тысячеликая толпа, передразнивая, строя разные гримасы, катилась от смеха; бабушки, стоя около своих маленьких дьяволят, с презрением смотрели на неё, вполголоса приговаривая, что в их времена таких отбросов не было и что тогда девушки выглядели, как девушки.

Это была последняя капля. Родители. Именно они вспомнились на последних словах родственников дьявола. Хотелось просто умереть. Сбежать из этого ада. Всё вокруг уже не имело значения. С каждым шагом боль от детских воспоминаний становилась всё сильнее и сильнее. Прикрыв голубые омуты, девушка замедлила шаг. Перед ней вспыхнул образ мамы и папы. Они кричали друг на друга, пуская в ход всё, что попадалось им под руки. От этого жуткого воспоминания голубоволосая резко открыла глаза, при этом зрачок резко сузился до крошечной бусинки. Нет, она не сдастся. Нет, она не вернётся в этот беспредел, что называют домом, пока там всё не наладится. Она пойдёт туда, где её любят и ценят. Она будет жить вместе со своей тётей. Схватив свой портфель, заколов голубую чёлку заколкой, девушка продолжила бег, но уже с новыми силами. Сердце забилось в бешеном ритме, потрескавшиеся губы расплылись в идиотской улыбке. Голубоглазая больше не чувствовала усталости. Она больше ничего не чувствовала.

Она бежала до тех пор, пока закрывающиеся от усталости глазёнки не увидели вдалеке то, ради чего были все эти жертвы – автобус. Из последних сил она рванула навстречу ему. Слава богам, она успела запрыгнуть в уже закрывающиеся полупрозрачные дверцы. Подойдя к ошарашенному водителю, достала из кармана чёрной мини-юбки последние 100 рублей. Голубенькие глазки оглядели всех присутствующих, которые, к слову, ничуть не стесняясь пялились на неё. Не предав этому значению, она похрамывая выдвинулась в сторону свободного местечка. Неожиданно её кто-то схватил за локоть. Скривившись от боли, она повернулась в сторону человека.

– Девушка, с вами всё в порядке? Может, лучше «скорую» вызвать?

Глазки быстро захлопали в знак непонимания. Не желая продолжать разговор, она освободилась от оков и хриплым голосом ответила:

– Спасибо за беспокойство, но всё хорошо.

Девушка продолжила свой путь к свободному месту, а когда села, мгновенно погрузилась в сон. Давно забытые воспоминания заполонили её разум.

– Лера? Она у нас самая послушная. Поверьте, вы не пожалеете, если возьмёте её, – чуть хрипловатый, но до боли знакомый голос раздавался за высокой деревянной дверью, которая, как казалось Лере, вот-вот упадёт.

Девочка сидела в коридоре, прижав ухо к фанерной стене, за которой находился кабинет самой важной персоны, по крайней мере, ей так говорила тётя Маша, когда приходила иногда навещать её. Тётя Маша была очень доброй и заботливой. Она несколько дней в неделю подрабатывала в том приюте, где жила Лера. С каждым ребёнком она приветливо шутила, всегда угощала конфетами, хоть важная персона и не поощряла этого. Но почему-то Леру тётя Маша любила больше остальных. То ли голубые, как бездна, глазки привлекли её, то ли она почувствовала в ней родственную душу. Но Лера тогда об этом не думала: она была ещё слишком маленькой, чтобы задаваться такими вопросами.

Разговор за дверью не умолкал. Слова звучали глухо, но разборчиво. Сначала Лера не обращала внимания на голоса за стенкой, но когда так настойчиво повторяют твоё имя, то волей-неволей захочется разузнать побольше.

– Девочка очень хорошая, а главное спокойная. Пожалуйста, сделайте это беззащитное дитя счастливым.

В ответ на это послышался шелест бумаг.

– Вот прошу, взгляните. Её портфолио.

Лерино сердце дрогнуло.

– Мы, пожалуй, ещё подумаем.

Лере показалось, что она воздушный шарик на ниточке, и вдруг его проткнули, а она заметалась по коридору, ударяясь в стены, и упала на холодный плиточный пол жалкой, скукоженной тряпочкой. Но услышав «Хорошего вам дня», встала и спряталась за стеллаж с детскими книгами. Старая дверь со скрипом открылась, и оттуда вышли две девушки. Одна – важная личность этого дома, а вторая была ей не знакома. Незнакомка имела серые по плечи волосы, такие же серые глазки с чёрными стрелками и забавные прямоугольные очки. Они двинулись в противоположную от Леры сторону, при этом клацая каблучками, словно маленькие лошадки.

Закрытая дверь стала магнитом для маленькой Леры. Помнится, как-то однажды соседка по комнате назвала её Варварой. Да, любопытство Леры не знало границ. Именно поэтому она тихонечко подкралась к столь желанной двери и аккуратно, не создавая лишних звуков, пролезла в небольшую щёлку. В нос ударил приятный аромат сосны, да и в целом атмосфера здесь была приятная: потрёпанный старый шкаф в углу, деревянный стол и огромное окно посередине. Немного отвлекаясь на летающие повсюду пылинки, Лера задалась вопросом: почему они летят только вниз? Но опомнившись, девочка подошла к столу и заметила красную торчащую папочку. К счастью, для своего возраста Лера умела читать.

С того момента, как она узнала содержимое папки, прошло три недели. За это время она стала очень замкнутой, и любое слово могло заставить бедную душу рыдать. Многие «братья» и «сёстры» стали от неё отдаляться. Она перестала быть любимицей.

Прошло пять недель. И вот приходит известие, что её удочерила та самая сероволосая незнакомка. Она была хорошей: покупала Лере красивые платьица, баловала разными вкусностями, чего ей так не хватало в приюте. И всё было хорошо. До тех пор, пока её мужа не уволили с работы… Именно тогда начались скандалы, побои, именно тогда она впервые сбежала из дома…

Проснувшись от сильной головной боли, девушка резко отпрянула от окна. Она начала оглядываться по сторонам, а после посмотрела на себя. М-да… Действительно, вид у неё убогий. Разбитые коленки, из которых до сих пор сочится кровь, руки в синяках и ссадинах, наспех одетая и неправильно застёгнутая блузка в грязи. К счастью, водитель объявил нужную Лере остановку. Девушка глубоко вздохнула. Только сейчас она почувствовала настоящее облегчение. Буквально вылетев из автобуса, она прямиком упала в объятья дорого человека. И снова слёзы, но уже не от жуткой боли, а от радости. Слышали бы вы, как сильно бьётся её сердце, видели бы вы, как заполыхали её глаза. Подняв голову вверх, она встретилась с ласковой улыбкой своей мамы, которая мягко поглаживала её волосы. Теперь всё наладится в её жизни. Теперь Лера поняла, что дом – это то место, где мы любимы в ответ, а не где царит полный хаос и разруха. Лера нашла свою семью и больше её не потеряет никогда.