Раннее утро в провинциальном городе. В этот момент все ещё спали, кроме одного человека: он быстро двигался в сторону почтового отделения. Это был мужчина лет двадцати пяти, среднего роста. Его имя было простым, однако никто к нему так не обращался, поскольку у них это было не принято. Длинные растрепанные волосы рыжего цвета перебирал ветер, также, как и подол старого поношенного плаща. Человек он был одинокий, ни с кем не общался. Единственное исключение – они, работники почты. Вот и тогда, пройдя ещё два квартала, он оказался на пороге небольшого здания – местного дома корреспонденции. До открытия оставалось несколько часов, однако мужчина поднес руку к запертой двери и постучал. Через несколько секунд в проеме возникла высокая дама, старше него, и сказала:

– Утро доброе, дорогой Марков. Вечером завезли намного больше, чем обычно, – сказала она спокойным голосом и ласково указала ему направление движения уже немолодой рукой.

– Здравствуй, милая Бандеролева. Такие вести с самого утра радуют, – ответил Марков, не сделав ни одного шага ей навстречу. – Сургучев уже пришёл?

– Да, только тебя ждали.

Пройдя дверь и три коридора, он зашёл в комнату, заставленную ящиками с письмами. Это было совсем небольшое помещение, освещенное лишь настольной лампой, однако всех собравшихся ничего не смущало. В углу на кожаном диване сидел Сургучев. Это был скромный старичок, проживший долгую и скучную жизнь почтальона. Марков попал на очередное собрание единомышленников.

«Они» – любители читать чужие письма. «В таком скучном месте, как наш город, это – единственное достойное развлечение!», – всегда говорила их руководитель, она же директор местного почтампа, а также спонсор всей корреспонденции: госпожа Бандеролева. Это было правдой. Они считали себя привилегированной частью общества. Им было доступно всё: чувства и мысли местных жителей, новости и сведения о них. Самую свежую информацию сначала узнавали они и только потом адресаты. К счастью, все члены этого небольшого сообщества прекрасно помнили первое правило бойцовского клуба. Каждое письмо, попадающее к ним в руки, обрабатывалось по схеме, проверенной годами: вскрытие, прочтение,  обсуждение, упаковка и возвращение его в общую стопку. У них было принято подшучивать над авторами писем, высмеивать проблемы и их решения.

Зачастую они просто обговаривали содержание посланий и забывали об этом, но бывали и исключения. Иногда сюжет настолько смешил или поражал членов общества, что они выписывали его в небольшую тетрадку. Когда писем приходило совсем мало, они открывали эти записи и подолгу читали их друг другу.

– Ну что ж, раз все в сборе, приступим, – сказала Бандеролева, закрыв за собой дверь.

– Предлагаю начать с нашего любимого. Кто за? – предложил Марков и, вытянув из стопки разноцветный конверт, показал его всем.

Никто не был против. Наоборот, это была своеобразная традиция – начинать собрание с писем в конвертах с чудесными картинками. В этот раз автор письма нарисовал бурого медведя на фоне гор. Когда все насладились упаковкой, конверт аккуратно вскрыли, чтобы потом без проблем вернуть ему прежний внешний вид. Все ждали начала чтения, ведь каждое подобное письмо содержало в себе главу самого настоящего романа. Вот уже на протяжении семи месяцев члены клуба с интересом читали эти послания. В них рассказывалась загадочная история про мальчика, живущего в тайге. Он с детства много трудился, родителям нужна была помощь по хозяйству. В каждом из них откликнулось что-то своё: Сургучев работал практически с самого рождения; Марков, до того как переехал в этот город, жил в лесной глуши; Бандеролева же просто прониклась к бедняге.

– Глава двадцать восьмая (последняя), – Бандеролева с гордостью процитировала всем собравшимся содержание нынешнего послания, а в конце добавила, – далее, мой юный друг, я бы хотел услышать ваше мнение и честный отзыв на всë, написанное мною ранее. Благодарю тебя за проявленный интерес к моему творчеству и пристальное внимание к деталям. Надеюсь, финал тебя не разочарует. Твой проводник в мир таёжного быта, Соболь.

– Хорошая история, мне понравилась! – подытожил всеобщее неловкое молчание Сургучев. – Жалко, что закончилась.

– Ты чего? Мальчик же умер в конце… – подтвердил Марков.

– Для меня это было понятно с самого начала. Ну не может человек переживать настолько яркие события. Не может, – ответил Сургучев. 

– Ты так считаешь, потому что уже не помнишь себя ребенком.

– Господа, не ссорьтесь. Скажите лучше вот что: вы никогда не задумывались, кому адресованы все эти письма? Возможно, я проявляю излишнее любопытство, однако на каждом конверте указан лишь адрес получателя. Никаких имён… – сказала она.

– Вопрос хороший, я тоже пытался понять, для кого они написаны, да так и не смог. А всё потому, что по указанному адресу находится коммунальная квартира на окраине, там непонятно кто прописан и кто живёт, – поведал Сургучев.

– Друзья, а что если нам лично доставить это письмо? Заодно узнаем кто же этот загадочный юный друг писателя, – предложил всем собравшимся Марков.

– Идея неплохая, но ведь это противоречит нашим принципам…

– И что с того? Так ведь гораздо веселее жить. С удовольствием приму в этом участие, – выпалил на одном дыхании старый почтальон, перебив бывшую начальницу.

Было решено на следующий день отправиться в гости к адресату. Следующие письма были обыденными и уже не вызывали таких обсуждений как раньше. Каждый предвкушал завтрашнюю встречу с читателем романа, ставшего для них важным за всё это время.

На следующее утро они встретились на пороге почтового отделения. Не сговариваясь, все пришли немного раньше назначенного часа. Путь был неблизким, поэтому Марков с Бандеролевой успели обсудить свою речь, предназначенную адресату. Когда они подошли к указанному на конверте дому, всеобщее приподнятое настроение улетучилось. Перед ними стояло полуразрушенное здание, явно нуждающееся в ремонте. Зайдя внутрь, они кое-как нашли необходимую им квартиру. Стучать в дверь было бессмысленно, ибо как можно взаимодействовать с тем, чего нет? Поэтому они  просто вошли. Их встретила рослая девочка – дочка хозяйки. Она-то и  помогла разобраться с личностью адресата:

– Так это же для Матвея, ему постоянно приносят разноцветные конверты.

– Можешь проводить нас к нему? – одухотворённо спросил Марков.

– К сожалению, не могу, – опустив глаза, сказала девочка.

– Почему же? Он что переехал? – спросила Бандеролева и усмехнулась.

– Нет. Он умер.

– Как умер?..

Чуть позже девочка рассказала, что Матвей был тяжело болен, а Соболю мальчик приходился племянником. Дядя не знал, как развлечь юного родственника и решил сочинить историю про его возможные приключения в тайге. Отец Матвея погиб много лет назад, а мать, работавшая целыми днями, была не в силах оплатить дорогостоящее лечение. Помощи было не от кого ждать, и мальчик просто доживал своё.

Члены тайного общества были очень расстроены, но не смертью мальчика, а тем, что продолжения столь интересной для них истории уже не будет, и они не будут искать в стопке писем разноцветные конверты. Их проблема оказалась важнее, чем жизнь другого человека. Не задумываясь ни о чем более, они отправились в обратный путь, мечтая, что вскоре найдут не менее интересные «разноцветные конверты»...