Был теплый осенний денек. Пятиклассник Гришка гонял на своем самокате по тротуару и «веселился». «Веселиться» он любил особым образом: со всей силы разгонялся и влетал в спину взрослому человеку. Вот и сейчас он увидел смешного толстого дядьку в смешной шляпе и врезался ему прямо в спину.

Смешной дядька, не ожидая подобного, повалился на бок, размахивая руками. Он не очень этому обрадовался и помчался вслед за хулиганом Гришей.

Но куда ему угнаться за хулиганом-самокатчиком! Он, самокатный виртуоз, так гонял, так поворачивал, что вскоре позабыл о смешном дядьке и просто мчался вперед, наслаждаясь обдувающим его ветром.

Однако длилось Гришино счастье недолго: не заметив выросший, будто из-под земли, поребрик, он налетел на него, не тормозя, и больно упал на асфальт. Самокат, описав изящную дугу, предательски ударил Мишу по худой лодыжке, да так, что тот вскрикнул.

Посидев так с минуту, растирая ушибленную ногу, Гриша поднялся и тут же упал: было ужасно больно, да настолько, что ему показалось, будто его лодыжка раскололась на несколько кусков. «Сломал я свою ногу», – подумал он, и от этой мысли по щекам побежали слезы.

Прохожие, как специально, обходили мальчика стороной, спеша по своим делам, но при этом оглядываясь на него. А тут еще из-за угла выбежал тот самый дядька в смешной шляпе. Большой и толстый, в черном пиджаке и серых штанах, он походил на бегемота из зоопарка. Разве что лицо у бегемотов не красное. «Сейчас будет бить», – догадался Гришка и зажмурил глаза... Подбежав, дядя сказал:

– Эхе-хе, братец, а ведь нога у тебя не такая крепкая, – и, недолго думая, подхватил Гришку на руки.

Гришка схватился за пиджак дяди-бегемота посильнее, а то ведь, чего хорошего, еще и кинет его на тротуар от великой злости. Но время шло, а Гриша наземь не падал. Тогда он раскрыл сначала один глаз, потом второй и увидел, что дядя-бегемот несет его на своих руках, а сзади, ловко прицепленный к его школьному ранцу, едет его самокат, побрякивая гнутым колесом. Гриша испугался:

– Дяденька, а куда Вы меня несете?

– Как куда, – ответил дядя-бегемот, – к тебе домой.

– А откуда Вам знать, где я живу?

– Знаю, мальчик, – ответил тот, – я все знаю. Родителей твоих тоже знавал.

Гриша замолчал, не зная, что на это сказать, а дядя продолжил говорить. От него он узнал много чего интересного. Он рассказывал обо всем так искренне, что Грише даже стало стыдно: ведь он именно из-за него, Гриши, больно упал на тротуар. И вовсе он не похож на «бегемота», а скорее на Винни-пуха – добряка. Идет вот, несет его и пыхтит… Гриша заплакал.

– Чего ревешь, – испугался мужчина, – больно?

– Стыдно, – ответил Гриша.

Тот вздохнул, а потом улыбнулся и сказал:

– Это хорошо, что стыдно. Раз так, то ты еще не совсем пропащий.

Вскоре Гришка был доставлен домой, а потом и в травмпункт. Нога была спасена, и Гришка тоже, а точнее его совесть.

После этого случая он оставил свое «развлечение» на самокате и, если выезжал на нем, то аккуратно объезжал прохожих, чтобы не задеть, и не потому, что боялся повредить себе что-нибудь, а потому что он понял нечто важное: человек должен быть добрым. И в этом – спасение других. Кто знает, может, этот Гришка, став взрослым, добрым примером «незлобивости» образумит какого-нибудь сорванца.

Автор этих строк – тот самый Гришка, да простят меня читатели. Побывав в образе беллетриста, я осмелился стать и прототипом.