Назад, в историю

В нашем городе есть одно интересное место, куда практически невозможно попасть? А вот кое-кого из нашей школы пригласили туда. Хотите узнать, что это за место и кого именно туда пригласили? Тогда слушайте и читайте. Это место – Сибирский научно-исследовательский институт авиации, или сокращённо СибНИА. А пригласили туда наших ребят из пресс-центра. Зачем? Поучаствовать в пресс-туре. В результате наши корреспонденты побывали на экскурсии по институту и стали участниками пресс-конференции с директором СибНИА Владимиром Евгеньевичем Барсуком. Ведь журналистам – везде путь открыт!

Конечно, я сильно преувеличила. Журналистам на территорию СибНИА так просто не попасть. Но ребята на экскурсии сюда ходят регулярно. Вот и наши юные корреспонденты попали тоже на экскурсию. Её провёл сотрудник института Андрей Андреевич Калюта. Из его рассказа ребята узнали, что СибНИА основан в военном 1941-ом году. Тогда, в самые тяжёлые дни Великой Отечественной войны, в Новосибирск была эвакуирована часть лабораторий ЦАГИ – Центрального аэрогидродинамического института имени профессора Н. Е. Жуковского. Из Москвы в Новосибирск переехало более пятисот учёных, инженеров и рабочих. Так появился в Новосибирске филиал ЦАГИ. Его возглавил академик Сергей Алексеевич Чаплыгин, который всю свою жизнь отдал любимому институту. Здесь, на территории СибНИА, стоит его бюст, а самое невероятное – находится его могила.

Строили институт быстрыми темпами. Сначала появилась аэродинамическая лаборатория, потом другие. Но Чаплыгину не довелось увидеть все плоды своих трудов. Он умер в Новосибирске 8 октября 1942 года на 73-м году жизни и был похоронен на территории основанного им института. В 1969 году в честь столетия со дня рождения С.А. Чаплыгина институту было присвоено его имя.

Из первых рук

А теперь слово нашему корреспонденту Алине Кравченко, которая была участницей пресс-тура: «Из-за дождя наша полуторачасовая экскурсия превратилась в получасовую. Мы не успели пройти по всем дорожкам парков СибНИА, зато попали в его цеха. Здесь экскурсия была продолжена. Признаюсь честно, было очень сложно воспринимать рассказ Андрея Андреевича, очень много профессиональных терминов, непонятных нам. Осложнило нашу юнкоровскую работу ещё одно обстоятельство – запрет на диктофоны. Приходилось полагаться на собственную память и скоропись, которой, к сожалению, не все могут похвастаться. Андрей Андреевич объяснил нам, что в цехе, куда мы пришли, испытывают самолёты. Но это не лётные испытания, а стендовые. Натурную модель летательного аппарата располагают в испытательном стенде, предельно её нагружают, чтобы проверить на прочность. Это нужно, чтобы при эксплуатации самолёт был абсолютно надёжным. Мы также узнали, что в лабораториях СибНИА проведены испытания более двухсот типов различных летательных аппаратов. Среди них сверхзвуковой пассажирский самолет Ту-144, воздушно-космический самолёт «Буран», Ту-204 и всё семейство самолётов Су-27. Но, оказывается, институт не только испытывает самые современные летательные аппараты, но и восстанавливает самолёты Великой Отечественной войны. Именно здесь, в цехах СибНИА, получили вторую жизнь И-153, И-16 и МиГ-3».

Под руководством лётчика-испытателя

В 2007 году директором института авиации стал Владимир Евгеньевич Барсук. Владимир Евгеньевич – лётчик-испытатель, инструктор, пилот гражданской авиации.  Чтобы стать директором, он прошёл конкурс. Юнкоры смогли задать ему вопросы на пресс-конференции после экскурсии и вкусного обеда. Вот что рассказала об этой части пресс-тура Наврузой Саидова: «Больше всего мне понравилась именно пресс-конференция. Владимир Евгеньевич говорил спокойно, абсолютно понятно, отвечал на все, даже самые глупые наши вопросы. Особенно впечатлил ответ на вопрос о внештатных ситуациях. В ответ услышали: «Для лётчика-испытателя нет внештатных ситуаций. Для нас внештатные – это штатные ситуации. Смысл нашей работы – попасть в них и не допустить, чтобы такое случилось с моделью в эксплуатации. Например, в моей практике у самолёта, за штурвалом которого я был, восемнадцать раз отказывал двигатель. Бывало, что за один полёт тринадцать раз отказывали разные системы. Тут главное не паниковать, знать технику, её характеристики. В крайнем случае можно попытаться покинуть аварийный летательный аппарат. А вообще, лётчик-испытатель не этакий смельчак, а, наоборот, человек спокойный и главное – предусмотрительный. Смелость – да, но и страх обязательно должен быть. Он помогает быть собранным и просчитать всё на много раз вперёд». Удивительная искренность и отсутствие всякой бравады!»

Самолёт «в натуре»

– Алина, получается, что настоящего самолёта в институте авиации вы не видели?

– Попав в цех, мы увидели самолёт в «разрезе» на испытательном стенде. Потом нам показали крыло самолёта, мы даже трогали руками плитку обшивки. Уже после пресс-конференции нас повели в ангар, и мы не только увидели, но и побывали в кабине АН-2. Это небольшой самолёт, его можно использовать для перевозки грузов и пассажиров на небольшие расстояния. Для высадки десанта и тушения пожаров. Он очень удобен для геологоразведки и патрулирования, транспортировки больных и аэрофотосъёмки. Ещё он удобен в сельском хозяйстве, например, для обработки полей от вредителей. Модернизацией этого самолёта сейчас занимается институт авиации. У него и название немного отличается -  АН-2МС. Нам объяснили, что модернизированный АН-2 будет более комфортным и удобным. Он сможет летать на авиационном керосине вместо бензина. Кроме того, увеличится в два раза дальность полёта. Мы сами обследовали этот самолёт, даже посидели в кабине пилота за штурвалом. И, конечно, сделали фото на память!»

Желаем процветания!

Хорошо быть юнкором – думаю я. Бывать в новых местах. Общаться с интересными людьми. Потом рассказывать об этом читателям. Я, к сожалению, не была в этом пресс-туре, в нём участвовали корреспонденты журнала «86-ое чувство», но, пообщавшись с ними, я как будто сама побывала в этом таинственном СибНИА, которому желаю процветания и успехов в работе!