О любви к цифрам

Кто такой бухгалтер? Когда я говорю слово «бухгалтер» мне почему-то сразу представляется женщина, хорошо так за 50, щелкающая костяшками или щуплый мужчина того же возраста в серых нарукавниках и огромных очках, аккуратно прикрывший лысину остатками волос с висков. Кажется, будто эти люди сидят в комнате без окон и дверей, освещаемой только одной настольной лампой и перекладывают папки из одной стопки в другую, помечают что-то для себя. Реальность конечно куда позитивнее, но не менее серьезнее. Это очень трудная профессия, требующая полной концентрации, предельной сосредоточенности и собранности. Такая работа требует особого внимания ко всем мелочам, неописуемой пунктуальности и точности.

Лес

– Знаешь, Ань, – соседка по комнате перебралась ко мне на кровать и, доверительно прижавшись к уху губами, прошептала: – Я знаю, что те глаза смотрят на нас, а все остальные думают, что нет!
Я растерянно посмотрела на неё. Мы с Соней почти не были знакомы, и наш уровень отношений уж точно не предполагал того, что она лезет ко мне в постель посреди ночи и несет всякую околесицу. Девушка глупо хихикнула, а на мою попытку возмутиться приложила палец к губам, улыбнулась хитрющей улыбкой и вернулась к себе. Через несколько мгновений послышалось её мирное сопение. Я мысленно покрутила пальцем у виска и тоже легла, готовясь к завтрашнему раннему подъему.

Письмо с фронта

В щелку Леша увидел, как старшая сестра нерешительно заносит ручку над небольшим тетрадным листом, лежащим возле нее на столе. Даша покусала губу и отложила ручку обратно на стол. Тяжело вздохнула и, обхватив русую голову руками, потерла глаза. Алешка помялся еще немного за порогом, но долго смотреть на страдания сестры не смог.

Архитектура – музыка, застывшая в камне

Ледяная пустыня раскинулась на то расстояние, что мог увидеть человеческий глаз, и уходила ещё дальше и дальше за линию горизонта. Она покрывала камень и пожухлую траву морозным одеялом. Снег лежал ровным, непотревоженным слоем, белоснежный и искрящийся. Слишком далеко от мира, слишком далеко от той неведомой черты, за которую Смертные не рисковали заходить. Да и зверям тут было не место, слишком холодно, а от мороза, царящего в воздухе, легкие, казалось бы, должны замерзнуть за несколько вдохов. Край этот был забыт и Высшими. Почти всеми.

Путешествия настоящие и выдуманные

Когда я выхожу из небольшого домика, будто потонувшего в зелёной траве, у меня, наконец, получается вздохнуть с облегчением. Соленый ветер с побережья треплет мне волосы и подол платья. Я чувствую, как он наполняет мои лёгкие и медленно циркулирует вместе с кровью по телу. С выдохом мне кажется, будто его часть, идеально чистая и незамутнённая, всё ещё остается во мне, помогая избавиться от всего, от чего бы так хотелось, да сил не хватало.

Рождение Любви

Не думаю, что любовь к родине – это то, что можно воспитать. И вместе с тем, люди не рождаются с ней. Любовь к родине, как и к человеку, появляется, я бы сказала, довольно неожиданно. Просто в какой-то момент ты осознаешь, что любишь ее, не понимая до конца, почему именно.
Любовь к родине возникает в первую очередь из осознания того, насколько прекрасно то, что было оставлено предками. Она зарождается, когда маленьких детей приводят в  большие храмы и крохотные церквушки. Когда мать ведет свое чадо по Невскому проспекту и рассказывает о великой русской истории. 

Про любовь

Знаешь, Дженни, как мне нравится сидеть с тобой в этом саду. Мне даже кажется, что я готов просидеть здесь с тобой всю свою жизнь. А ещё ты много болтаешь. Да ты сама это поняла, хотя последние лет восемь я и сидел тут один, в окружении лишь пышных деревьев, неслышно нашептывающих мне свои истории, да журчащей воды, оказавшейся куда разговорчивее своих обитателей в виде пары красных рыб. А я ведь купил их, потому что они, как слышал, приносят счастье. Никогда в это не верил, но твое появление (почти сразу после их приобретения) переубедил меня.

Кошка и Дракон

Окна моей детской выходили на крышу соседнего дома, и в нём не было ничего примечательного – обычный серый дом обычного серого города. Эта крыша мне, шестилетней, до тошноты приелась уже через несколько недель обитания в новой квартире. Но, о Боже, как же я ошибалась! Я помню тот день так, как будто он был вчера.

Подписка на Нефедова Анастасия